Отложенное счастье - Линн Грэхем Страница 3

– Я поставила чайник, – сказала она. – Нам не помешает выпить по чашке чая.

Именно Сибил всегда служила племяннице образцом для подражания. Когда Мерри было шестнадцать, ее мама Натали уехала с мужем-австралийцем на его родину, а девочка перебралась к тетке, открывшей собачий приют. Сибил закончила модельную карьеру, как только накопила достаточно денег, чтобы посвятить остаток жизни заботе о бездомных собаках. У Мерри не было никого ближе тети, желания общаться с матерью молодая женщина не испытывала. Связь с Натали поддерживала Сибил, относившаяся к некогда беспутной младшей сестре с удивительной нежностью, несмотря на все хлопоты, которые та ей доставила.

На поздних сроках беременности Мерри жила у Сибил в переделанном под дом амбаре, в меру сил помогая с собаками и строя планы более независимого будущего. Диплом бухгалтера дал ей возможность заняться домашним бизнесом: она вела финансовую отчетность для мелких предпринимателей. Это позволило Мерри купить машину и убедить тетю брать у нее хотя бы скромную плату за аренду коттеджа у ворот приюта. Коттедж был тесным и старым, но Мерри с Элиссой пока не требовалось ничего больше трех комнатушек и палисадника.

Сибил, со своей стороны, продолжала дарить им неизменную любовь, ощущение безопасности. Так было, сколько Мерри себя помнила. Натали родила ее рано, в девятнадцать лет, забеременев от женатого начальника. Быстро выяснилось, что юная мать плохо приспособлена для самостоятельной заботы о ребенке. Сибил все чаще забирала Мерри к себе на выходные, чтобы младшая сестра могла расслабиться и повеселиться.

Через спальню Натали маршировала нескончаемая вереница сомнительных мужчин: любители распускать руки, пьяницы, наркоманы. Некоторые воровали ее деньги, другие отказывались зарабатывать свои. К пяти годам Мерри искренне полагала, что все матери меняют кавалеров каждую неделю. Из-за нестабильной обстановки в доме, где взрослые либо находились в измененном состоянии сознания, либо были слишком заняты выяснением отношений, Мерри часто пропускала школу. Социальные службы уже собирались забрать девочку из очевидно неблагополучной семьи, но Сибил снова пришла на помощь.

Мерри провела под ее единоличной опекой девять чудесных лет. Подтянула учебу, научилась снова быть ребенком, которому не надо вести хозяйство вместо матери или прятаться во время бурных ссор в ожидании очередного приезда полиции. Фаза стабильности и покоя подошла к неизбежному концу, когда Натали, в сотый раз начавшая новую жизнь, потребовала вернуть ей дочь.

Как и следовало ожидать, счастливого воссоединения семьи не получилось. Натали успела привыкнуть к свободе. Мерри оказалась не послушной маленькой куколкой, какой ее помнила мама, а незнакомым подростком. И наконец, молодой жених Кит, собиравшийся увезти Натали в Австралию, ясно дал понять, что не готов взять на прицеп чужого ребенка. Мерри снова поселилась у Сибил и не виделась с матерью со дня ее отъезда.

– Что принес почтальон? – спросила Сибил.

Мерри напружинилась и покраснела, со стыдом вспомнив о спрятанном в ящик письме. Тетя была слишком сильной женщиной, чтобы понять, как можно испугаться и расстроиться из-за клочка бумаги.

– Я заказала для Элиссы кое-что через Интернет.

– Никаких вестей от Того-Кого-Нельзя-Называть?

– Похоже, в нашей драме наступил антракт. – Мерри виновато потупилась, сосредоточившись на раскладывании чайных пакетиков по кружкам.

Сибил подняла внучатую племянницу с ковра, обняла и усадила себе на колени.

– Не смей даже думать о нем.

– Я не думаю. – Это тоже было ложью.

Мерри и сама ругала себя за мысли об Ангеле.

Лишь круглая дура способна лелеять воспоминания о мужчине, который плохо с ней обошелся. Но что толку обсуждать любовные переживания с Сибил? В свое время красивую и знаменитую модель осаждали толпы восторженных поклонников, но она так и не нашла среди них того, с кем захотела бы создать семью. А если какой-то мужчина и пытался отнестись к Сибил без должного уважения, вряд ли он прожил достаточно долго, чтобы об этом рассказать.

– Когда-нибудь он получит по заслугам, – предсказала Сибил. – Как аукнется, так и откликнется.

– Меня беспокоит, что я так его ненавижу, – вполголоса призналась Мерри. – Я никогда не относила себя к людям, способным на ненависть.

– Тебе все еще больно. Теперь, когда ты снова начала ходить на свидания, неприятные воспоминания будут таять быстрее.

Неожиданно для себя Мерри улыбнулась. Ветеринар Фергюс Уикэм был частым гостем в приюте. В момент знакомства она была обескураживающе беременна, однако Фергюса это не смутило. Он терпеливо ждал, пока мужское внимание снова начнет находить у нее отклик.

Мерри упрямо убеждала себя, что симпатия к Фергюсу и удовольствие от его компании – повод задуматься об отношениях. Он не волновал ее до бабочек в животе, она не мечтала об его поцелуях, но стоило ли придавать такое значение физиологии? Сексуальный магнетизм Ангела был неодолим, как укус ядовитой змеи, и что? Он притянул Мерри к себе, только чтобы отравить. Красивый, но смертоносный. Боже милосердный, как же она злилась на него, как хотела забыть мучительную историю, которая началась шестнадцать месяцев назад…