Геометрия любви: Банальный треугольник - Лора Браун Страница 3

— Ну зачем, зачем, зачем я тебя послушала? — Тибби была раздражена до предела. — Что я забыла в этом проклятом Лондоне? А вы не могли бы выключить наконец музыку? — вдруг резко спросила она водителя.

Тот покрутил магнитолу. За полчаса автомобиль проехал от силы пятьдесят метров. Самым обидным было то, что по тротуарам шли, бежали, прогуливались прохожие. Вот у кого полная свобода передвижения!

— Нет, это невозможно! — раскрыв сумочку, достала десять фунтов и положила их на сиденье. — Я скорее пешком доберусь до этого несчастного отеля!

Тибби шагала прямо по проезжей части в потоке машин, стараясь не испачкать джинсы. Пит едва поспевал за ней. И на этот раз сумки достались ему. Как и объяснение с водителем…

В гостиницу они попали к полуночи. Номер был небольшой. В счет не входил вид из окон, поскольку его и не было. Зато наличествовали такие достижения цивилизации, как кондиционер и телевизор. Две кровати, застеленные пледами кремового цвета, ночной столик, торшер, несколько справочников на полке, скромный шкаф — все должно было соответствовать имиджу недорогой, но уважающей себя гостиницы.

Тибби встала и взглянула в зеркало. Ущерб, нанесенный пешим переходом по Лондону, оказался значительным. Отдать джинсы в прачечную, починить каблук… Нет, это невозможно!

Ее горестные мысли прервало появление Питера с подносом в руках.

— Тибби, я тут подумал, — он поставил поднос на кровать, — что неплохо было бы, по английской традиции, выпить чаю… Уже, правда, не пять часов, — виновато пожал плечами Питер, — но, может быть… Я попросил холодный, как ты любишь.

Тибби взяла чашку, поднесла ко рту, но вдруг пальцы разжались, кипяток плеснул на ногу, и она заорала как резаная.

— Холодный? — взвыла Тибби, вскакивая с кровати.

— Я же сказал, три раза повторил… — испуганно выставил перед собой ладони Пит.

— Я им сейчас устрою! — пообещала Тибби, вылетая из номера. Она неслась по ступенькам, ругая Англию, пробки, самолеты, отели, все такси на свете и их обладателей, чаи-хамелеоны…

— Ааа, оооо! — закричала горничная, столкнувшись с ней на повороте и роняя поднос. Чашки и блюдца покатились вниз по ступенькам. Тибби вслед за ними…

— Что с вами? Вы ушиблись? — засуетилась горничная. — Я сбегаю за администратором. Одну минутку! Мистер Долени!

Тибби побледнела, на этот раз от боли. Лодыжка распухала на глазах. «И зачем я сюда приехала!» — в который раз подумала она.

Из коридора-тоннеля появился немолодой поджарый служащий в форменном костюме отеля, застегнутом явно с признаками гениальной рассеянности — верхняя пуговица осталась без петли, а нижняя петля, соответственно, без пуговицы, — и семенящая за ним горничная.

— Миссис Тронфилд! Миссис Тронфилд! — начал администратор.

— Мисс! Торнфилд! — Каждое слово хлестало, как пощечина.

— Простите… мисс, мисс, конечно! — засуетился администратор. — О, как я мог ошибиться! Как я мог! Как я… Как вы себя чувствуете?

— Соответственно случаю, — сурово подняла брови Тибби. Потом неожиданно посмотрела в глаза подоспевшему из номера Питу и как-то просто, доверчиво произнесла: — Я, наверное, сломала ногу…

— Что же вы стоите? Скорее врача! Скорее! — Пит в отчаянии бросился к телефону.

— Тяжелый денек! — хмуро усмехнулся Брэд Дадсон, поднося к губам долгожданную сигарету. — Ладно, Глэдисон, я за кофе.

И Брэд вышел из кабинета, с трудом сдерживая желание хлопнуть дверью.

Авария — всегда тяжелый день в хирургии… За несколько лет практики доктор Глэдисон так и не привык к человеческой боли. В его сознании мелькали отдельные сцены, которые менялись с бешеной быстротой и складывались в один фильм. «Ужасов?» — подумал врач. Нет, самым чудовищным было то, что этот фильм был документальным.

— Ну, это уж слишком! — Его размышления прервал возмущенный возглас Брэда. — Там, в фойе, сидит… ну просто… сумасшедшая!

— Чего она хочет?

— Сама не знает! Скорее всего просто доказать всему миру, что она есть!

О да, рыжеволосую нарушительницу спокойствия было видно издалека. И слышно тоже!

— Я жертва этой несчастной аварии! У меня сломана нога! Я упала с лестницы! Это не ваше дело, где я умудрилась ее найти посреди проезжей части! А вот это вы видели? Это мазутные пятна! И вы считаете, я не пострадала от аварии?

Действительно сумасшедшая, да еще и ведьма, к тому же зацикленная на своей особе. Врач уже хотел было пройти мимо… Но вдруг почувствовал, что его словно толкнули в спину. Однако рядом никого не было. Он внезапно понял, что это за толчок! Эта энергия исходила от той, Рыжей. Однако, вдруг умолкнув, она покорно ждала решения своей судьбы, прижимая к лодыжке пакет со льдом. Весь ее взъерошенный вид говорил о том, что она терпеть не может все вокруг, но глаза… Они не требовали, не приказывали, не просили и не умоляли… Врач даже не успел понять, что особенного было во взгляде. Но он подумал, что, может, не такая уж она и вздорная, кто знает, может, есть причины, заставляющие вести себя именно так?

Он и не заметил, как подошел ближе.

— В чем дело, сестра Хэтс?

— Здесь что-то с ногой, а все врачи заняты — вы же знаете, на дороге из Хитроу авария.

— Отправьте ее в триста девятый бокс. Я сейчас буду.

Вокруг засуетились люди в халатах. Появилась каталка, и, несмотря на протесты, Тибби все же уложили и повезли куда-то по коридорам. В кабинете переложили на кушетку. Бокс, куда ее доставили, был просторный, светлый. На столе лежало несколько книг. Тибби осторожно встала и, прихрамывая и морщась от боли, подошла к ним. «Микрохирургия в вопросах и ответах», «Сложные случаи операций».

— Боже, что меня ждет! — протянула она, перелистав пару страниц. Услышав звук приближающихся шагов, Тибби быстро вернулась на место. Вошел доктор, тот самый, что забрал ее из приемного покоя.

Показалось, что кабинет заволокла легкая дымка, звуки стали чуть глуше. Или это кровь шумит в висках, как после глубокого ныряния? Или у нее сердцебиение от духоты и болевого шока? Человек в белом халате, прищурившись, смотрит на нее? Он ставит диагноз? Он оценивает ее внешность? Он раздевает ее взглядом? Чтобы осмотреть? Чтобы полечить? Или… Ох, похоже, Тибби сходит с ума. У нее тепловой удар. Лондонский климат оказал сокрушительное воздействие на ее богатырское здоровье. Доктор будет ее пользовать? Как? Как?

Он проверил бумаги и, оторвавшись наконец от них, спросил:

— Ну, что случилось? Ведь что-то случилось? — опомнился он под недоумевающим взглядом пациентки.

— Я, кажется, сломала ногу, — в который раз за этот безумный день повторила мисс Торнфилд.

— Не волнуйтесь, это не перелом, — успокоил ее доктор после непродолжительного обследования. Прикосновения его рук были нежными, мягкими, но в то же время уверенными. Тибби поймала себя на мысли, что ей не хочется, чтобы они прекращались. Еще сутки назад она поклялась, что никогда не позволит мужчине дотронуться до себя, и вот пожалуйста, едва к ее лодыжке прикоснулись горячие пальцы, как она растаяла.