Три дня на побережье - Мэллори Кейн Страница 3

— Вы судмедэксперт, — обратился Зак к доктору Джону Букману. — Зовите меня Зак. Я был лучшим другом Тристана.

— Очень сожалею из-за случившегося, — посочувствовал доктор.

Энджел тем временем пошел к фамильной усыпальнице, чем очень порадовал Зака, не желавшего, чтобы тот услышал его следующий вопрос.

— Хочу расспросить вас о кончине Тристана.

Взгляд Букмана метнулся к гробу, все еще стоящему перед склепом, ворота которого, однако, уже открыли.

— Я не обсуждаю мою работу, тем более на похоронах.

— Понимаю. Могу я… — Зак прибыл сюда не в статусе агента, а как частное лицо, оплакать лучшего друга и принести соболезновал и я идо не. Но нужно сделать это ради Тристана.

Зак склонился к самому уху доктора:

— Я из Агентства национальной безопасности. Мы расследуем возможную террористическую деятельность в регионе. Мне нужно знать причину смерти Тристана Дюшода. Не была ли она насильственной?

Доктор Букман сначала округлил, затем прищурил глаза. Отступив на полшага в сторону, внимательно посмотрел на Зака, будто изучал слайд под микроскопом.

— АНБ, говорите? — негромко произнес он. — Разве не с Береговой охраной вам следует разговаривать? Это они отвечают за извлечение останков.

— Мне необходима эта информация, доктор Букман.

Тот забеспокоился, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Удостоверение личности при вас?

Зак со стоном вынул из заднего кармана брюк значок и удостоверение и предъявил их доктору. Тот посмотрел сначала бегло, затем более пристально и вернул владельцу.

— Давайте встретимся в приходском морге после погребения, — негромко предложил он.

— Нет. Сведения нужны мне прямо сейчас. — Оглянувшись, Зак посмотрел на кладбищенского служителя, стоящего позади тележки с гробом. — После погребения может быть слишком поздно.

Букман проследил за его взглядом.

— Не нравится мне все это. Лучше нам поговорить в моем офисе.

Зак решительно качнул головой.

— Ладно, сдаюсь. Только не забывайте, что находитесь на похоронах лучшего друга. Не нужно устраивать сцен.

Судмедэксперт отступил в сторону, Зак носледовал за ним. В голове звенела фраза: «Не нужно устраивать сцен».

— Причина смерти не установлена, признался Букман.

— Что?

— Говорите тише, мистер Уинтер, или мне называть вас агентом? Не нужно расстраивай. Сэнди.

— Почему не сумели установить причину смерти? — Зак догадывался, каким будет ответ.

— У нас нет тела.

Зак посмотрел сначала на него, затем стрельнул глазами в сторону гроба.

— В гробу нет человеческих останков.

— Проклятье! — в сердцах воскликнул Зак и потер лицо. — Вы не смогли найти тело?

— У меня есть несколько фрагментов, — вздохнул Букман.

— Не понимаю.

Доктор оглянулся через плечо, нашел взглядом Сэнди.

— Все очень просто. Было собрано недостаточно фрагментов останков, чтобы положить в гроб.

— Недостаточно? — Зак почувствовал подступающую к горлу тошноту. Что значит недостаточно? Мгновение доктор Букман всматривался в его лицо.

— Имеется большой фрагмент икроножной мышцы, часть скальпа с неповрежденными волосами и все. Едва ли достаточно для проведения опознания. Я не мог допустить, чтобы ценные улики закапывали в землю. Понимаете, я еще не соотнес останки с ДНК. Отослал образцы на экспертизу, но результата придется ждать несколько недель, если не месяцев.

Букман мог с тем же успехом дать ему кулаком под дых. При мысли о том, что от Тристана осталась лишь маленькая мышца и клочок волос, Зака снова затошнило.

— А что насчет второго человека?

— Основательно изжеван. Море кишмя кишит акулами.

Зак попытался стереть эту фразу из головы.

— Вы ведь можете отличить его от Тристана, правда?

— На поверхностном уровне — да, могу. Преимущественно по физическим признакам. Вьетнамец, согласно данным регистрации на работу, был на пять дюймов ниже Дюшода. Думаю, его торс, часть которого удалось найти, меньше, чем у Дюшода. И внешность азиатская, а у Дюшода европейская. Я почти уверен, часть икроножной мышцы и клочок светлых волос принадлежат вашему приятелю.

— Каково ваше заключение? Признаки насильственной смерти имеются?

— На этот вопрос у меня нет ответа. В данный момент со всей очевидностью могу утверждать, что располагаю останками двух человек, европейца и азиата. Тем не менее, принимая во внимание характер повреждений тела вьетнамца, трудно представить, чтобы ваш друг выжил.

Зак натужно сглотнул.

— Трудно, говорите, но не невозможно. Как по вашему, есть ли шанс, что он остался в живых?

Букман покачал головой:

— Нет. Хотя останки и кажутся неубедителными, обстоятельства, при которых он упал за борт, и само место лишают надежды. Мужчины оказались неподалеку от бурильной установки и большого дизельного двигателя. Кроме того, повторюсь, в море полным-полно акул.

Кладбищенский служитель тем временем стад толкать тележку с гробом в усыпальницу.

— Береговая охрана выловила несколько акул, продолжал доктор Букман. — Они пришлют мне содержимое их желудков. Вдруг там обнаружатся дополнительные фрагменты?

Зак снова почувствовал приступ тошноты.

— Соболезную вашей потере, — сказал доктор Букман.

Быстро поблагодарив его, Зак подошел к Сэнди. Хотел видеть, как служитель закроет каменные ворота усыпальницы и запрет их на замок.

На самом деле хотелось совсем не этого. Хотелось подскочить к гробу, открыть, собственными глазами увидеть содержимое. Узнать в конце концов, что там, если не тело. Конечно, он не мог так поступить. Не смел. Во всяком случае, не в присутствии Сэнди. Он скорее умрет, чем позволит ей узнать правду.

— Сэнди, — обратился Дафф, — разве Зак не один из лучших друзей Тристана?

Она посмотрела на него, ни на секунду не обманываясь его тоном, но все же позволила отвлечь себя от созерцания фоба мужа, медленно исчезающего в недрах склепа.

— Самый лучший, — подранила она, улыбнувшись Заку.

Он улыбнулся в ответ и тут наконец осознал то, что на подсознательном уровне отомстил сразу, как только увидел ее. Сэнди всегда была очень стройной, а теперь черное платье подчеркивало не только фигуру, но небольшую пока выпуклость на животе. Она беременна. На глаза Зака навернулись жгучие слезы, сердце разбилось на множество осколков. Тристан должен был стать отцом.

Сэнди перехватила его взгляд.