Прекрасное начало - Кристина Лорен Страница 3

Однако Беннетт тут же отпрянул – и мне оставалось лишь наблюдать, как он ласкает себя.

– Я вижу, как у тебя бьется пульс.

– И что? – сглотнув, прошептала я.

Самодовольная улыбка.

– А то, что ты хочешь этого. – Он вновь наклонился ко мне, мазнув головкой по губам. – Хочешь его облизать. – Рука на члене заходила быстрее, и он сдавленно выдохнул. – Хочешь почувствовать его во рту.

Он прав. Я так сильно этого желала, что млела от предвкушения.

– Куда мне до тебя, – выдавила я. – Ты-то и дня без секса не выдержишь.

Он вдруг замер и слез с меня. На мгновение показалось, что сейчас он раздвинет мне ноги и оттрахает по полной, но Беннетт, склонив голову набок, только окинул меня задумчивым взглядом, встал с кровати и принялся одеваться.

– Ты что делаешь? – спросила я, приподнимаясь на локте.

– Доказываю, что ты ошибаешься.

Беннетт исчез за дверью.

– И чего ты такой упрямый? – крикнула я вслед. Из коридора донеслось лишь тихое фырканье. – Позволь напомнить, утром я сделала тебе минет в душе, так что технически у нас сегодня уже был секс.

Он сейчас придет. Куда он денется? А я подожду.

Я легла на спину, глядя в потолок. Кожа была горячей, между ног ныло. Тело отказывалось внимать разуму и требовало догнать Беннетта и попросить, чтобы в этот раз он взял меня по-настоящему – жарко и неистово.

В кухне открылась дверца холодильника, и я подскочила. Этот подонок что, решил перекусить?!

Не успев одуматься, я, как была голышом, ринулась в коридор. Чуть не поскользнувшись на деревянном полу, влетела в кухню как раз в тот момент, когда Беннетт, набрав целую охапку еды, закрывал холодильник.

– Ты что, блин, издеваешься?! – Я нависла над столом, где он собрался делать бутерброд. – Тебе правда гребаной индейки захотелось?

Беннетт неторопливо прошелся по мне взглядом, задержавшись на всех стратегических местах – этот ублюдок и не думал скрывать, как сильно хочет меня, – и наконец посмотрел в лицо.

– Я решил, раз уж моя невеста играет в стерву, а сам себе отсосать не могу, так хоть поем.

– Но ведь… – Я запнулась, не зная, как бы половчее в качестве главного блюда предложить себя. Он криво усмехнулся, и я фыркнула. – Сволочь!

– Хочешь секса? Ладно, но только на моих условиях. Сегодня, Миллс, будет последняя ночь, когда ты трахаешься под этой фамилией.

Он расплылся в самодовольной улыбке.

Нет уж, я этого так не оставлю.

– А мы, между прочим, насчет смены фамилии так и не договорились. Я по-прежнему голосую за Хлою Майан и Беннетта Риллза.

– Сообщи, когда определишься. – Он несколько секунд глядел мне в глаза и вдруг подался ближе – одно движение, и я смогу его поцеловать. Я потянулась было к нему, но он отпрянул. – Скажи «Я хочу тебя, Беннетт, пожалуйста, возьми меня», и я оттрахаю тебя так, что ты неделю не сможешь сидеть, не думая обо мне.

Я открыла рот, но не сумела выдавить ни слова. Беннетт, понимающе усмехнувшись, вернулся к своему сэндвичу.

Он так и не надел рубашку, сверкая голым торсом. Его кожа была гладкой и ровной, загоревшей на весеннем солнце. На руках играли мышцы, когда он открывал банку горчицы, доставал нож, отрезал ломоть хлеба. Такие простые обыденные жесты – однако в исполнении полуголого Беннетта они смотрелись как самое крутое порно. Я обожала его тело, темные волосы, смуглую кожу, крепкие мускулы…

Вот ведь влипла!..

Я жадно глядела, как он облизывает губы. Волосы Беннетта растрепались и упали на лоб. Пожирая его взглядом, я заметила то, чего он не смог бы скрыть при всем желании: под тканью боксеров вполне отчетливо прорисовывался напряженный член.

Вот чеееерт…

Я открыла рот для новой попытки, и Беннетт, не глядя на меня, чуть наклонился, подставляя ухо. Разочарованно выдохнув, я зажмурилась.

– Беннетт…

– Что ты сказала? Не расслышал.

Сглотнув, я пробормотала:

– Пожалуйста.

– Что пожалуйста?

«Пожалуйста, Беннетт, отвали нахрен», – чуть было не слетело у меня с языка. Впрочем, кому я вру? Мне же безумно хочется поскорее затащить его в постель. Так что, набрав полную грудь воздуха, я выпалила:

– Пожалуйста, Беннетт, я хочу тебя.

Послышался дикий грохот: одним движением Беннетт смел с кухонного стола все, что там было. Банка разбилась, нож, отскочив от плитки, воткнулся в плинтус. Беннетт дернул меня к себе, впиваясь в губы, пропихнул язык мне в рот и, к моему глубочайшему удовлетворению, утробно застонал.

Игры закончились, ласки и нежность остались в прошлом. Беннетт затащил меня на стол, опрокинул на спину и, прижав широкую ладонь к груди, заставил распластаться по холодному мрамору. Другой рукой он развел мне ноги и сдернул с себя чертовы боксеры. Прежде чем я успела извиниться за свое поведение (потому что и впрямь вела себя как последняя стерва), он вошел в меня и начал двигаться в выверенном ритме.

Убрав руку с груди, он поднял мне ноги и закинул себе на плечи, толкнувшись при этом так глубоко, что меня пронзило до самого сердца. Запрокинув от удовольствия голову, он сжал мои бедра, удерживая на месте. Стол был достаточно крепким, чтобы выдержать нас обоих, и все же я хваталась за край, чтобы при каждом выпаде прижиматься к Беннетту еще сильнее. Однако мне было мало, я хотела больше, глубже, грубее.

Он сказал, что это последний раз до свадьбы, и лишь его прикосновения не давали мне сорваться в истерику. Я должна почувствовать его в себе как никогда раньше, чтобы надолго удержать это ощущение.

– Черт, до чего же ты мокрая, – выдохнул Беннетт, открывая глаза. – Как же мне вытерпеть все это время? Ты ведь даже не знаешь, как сильно я тебя хочу.

– Тогда зачем? – прошептала я. – Зачем терпеть?

Он наклонился, отчего мои бедра плотно прижались к груди.

– Потому что это единственная возможность просто радоваться тому, что ты рядом. – Он подул мне на шею и облизнул. Горячий язык опалил кожу. – Не думать при этом, как украдкой залезть тебе под юбку. Не злиться, что нам постоянно мешают. Я одержим тобой. И хочу показать, что могу быть другим.

– А если мне это не нужно?

Зарывшись носом в шею, он сбавил темп – и я поняла, что он почти достиг точки невозврата. Беннетт прижался ко мне, поймав тот самый, идеальный ритм – и заставил забыть о вопросе, сосредоточившись лишь на безумных ощущениях между ног.

Он стал решительно доводить меня до оргазма, толкаясь внутрь и выскальзывая наружу, а я могла лишь цепляться за его плечи, оставляя метки от ногтей. Спину саднило, столешница была твердой и холодной, но сейчас все это не имело никакого значения. Плевать, пусть вся буду в синяках, я хотела лишь одного – поскорее добраться до пика.