Одно воспоминание Флоры Бэнкс - Эмили Барр Страница 3

Вода была черной. К невидимому горизонту тянулось широкое полотно темноты, на глади которого мерцало отражение луны. Сверкающая эспланада начиналась там, где заканчивалась земля.

Я задумалась: не спуститься ли на пляж и окончательно испортить странные желтые туфли — я никак не могла понять, нравятся они мне или нет, — бродя по острым камням и мокрому песку.

Я могла бы посидеть там, выпить из стаканчика тот красный напиток, названия которого не знала, и полюбоваться водой. Я осторожно добралась до лестницы с настолько истоптанными ступенями, что они просели в середине, и пошла по камням. Мои каблуки не провалились в песок: он оказался прочнее, чем выглядел. Я нашла место, где присесть, и уставилась на воду.

Волны шумно лизали камни, когда я услышала звук приближающихся шагов. Я не оглянулась. Кто-то сел рядом со мной.

— Флора, это вино, верно? — обратился ко мне парень с широкой улыбкой. Он был так близко, что наши плечи соприкасались.

Парень взял стаканчик из моей руки и отпил. Я посмотрела на незнакомца. Он не был похож ни на модель, ни на кинозвезду. Темноволосый. В очках с черной оправой и в джинсах.

Я чуть отодвинулась.

— Это я, Дрейк, — продолжал он. — Флора, с тобой все в порядке?

— Ты Дрейк?

— Да. Ох, да… Я догадываюсь, что произошло. Все в порядке, Флора. Мы с тобой знакомы много месяцев. Я был бойфрендом Пейдж.

Я не знала, что ему ответить.

— Все в порядке. Честное слово. Ты пьешь вино? Это на тебя не похоже.

Мне хотелось сказать хоть что-то, но я не находила слов. Мне хотелось сделать вид, что я нормальная. Это Дрейк. У него вечеринка, и вот он пришел на пляж.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — На пляже?

Я посмотрела на надписи на левой руке. Я смогла разобрать подсказку в свете уличного фонаря, стоящего у нас за спиной: «Дрейк уезжает». Фразу ниже разобрать было невозможно. Правая рука в очередной раз напомнила мне, что нужно быть храброй.

Дрейк взял мою левую руку и прочел надписи. Его ладонь была теплой.

— «Дрейк уезжает», — произнес он. — «Он парень П.».

Мы вместе смотрели на эти слова.

— «Флора, будь храброй», — прочитал Дрейк надпись на другой руке. — Мне нравятся надписи на твоих руках. Это работает? Они помогают тебе помнить?

Он держал мои руки.

— Я был парнем Пейдж, — сказал Дрейк.

Я не знала, почему он пришел на пляж. Он уезжает. Он будет жить где-то еще.

Ночь становилась холоднее, с моря подул ледяной ветер.

— Как это будет? — Я говорила быстро, чувствуя себя неуютно. — Куда ты едешь?

Дрейк по-прежнему держал мои руки в своих. Мне нравилось тепло его ладоней. По выражению его глаз я поняла, что мне следовало бы знать ответ на этот вопрос.

— Будет удивительно, — ответил Дрейк. — Там холодно. Однажды я побывал в тех краях. Типа, совсем давно. Мы поехали на каникулы на Шпицберген: посмотреть на полуночное солнце. Мне было десять, и с тех пор я мечтал жить там. А теперь, спустя девять лет, наконец-то сделаю это. Это будет грандиозно.

Он вздохнул.

— Мой курс читают на английском, потому что люди съезжаются туда со всего мира. Мне реально повезло, я ведь полный ноль в языках.

Дрейк немного поерзал и придвинулся еще ближе. Он отпустил мою левую руку, а правую сжал крепче.

Невозможно было сосредоточиться на том, что говорил Дрейк: моя кожа начала жить своей жизнью. Она стала невероятно чувствительной, и каждая ее частичка хотела только одного: чтобы Дрейк прикасался ко мне.

Он был парнем Пейдж, и я не знала, что он делает рядом со мной.

— Повезло, — эхом откликнулась я и опустила голову ему на плечо: терять мне было нечего. — Тебе девятнадцать, — продолжала я. — Мне семнадцать.

Казалось, важно помнить это. Я подняла голову, ведь он был парнем моей подруги.

Дрейк потянулся и левой рукой вернул мою голову себе на плечо. Подчинившись, я приникла к нему, чувствуя, как он обнимает меня.

— Мы с Пейдж расстались, — сказал Дрейк.

Он повернулся ко мне, я повернулась к нему. Когда его губы коснулись моих, я поняла: единственное, что могу сейчас сделать, это ответить на поцелуй.

Машины пролетали по дороге за нами. Волны разбивались о берег у наших ног. Я целовала Дрейка. Я хотела вечно вот так сидеть с ним на пляже. Я понятия не имела, как или почему это происходит, но знала: это лучшее, что случилось со мной в жизни.

Мне удалось отодвинуться от Дрейка. Волны набегали на берег, налетевший ветер ерошил мои волосы.

— Эй, послушай, — произнес он, — не хочешь сходить со мной куда-нибудь? Типа, прямо сейчас? Мы могли бы провести ночь вместе…

Я уставилась на него. Мы могли бы провести ночь… Все внутри меня напряглось. Я хотела провести с ним ночь, но не знала, что и как делать. Он хочет провести ночь со мной. Ночь. Эту ночь.

Я должна была идти домой.

— Но моя мама… — начала я. Мы смотрели друг на друга. Я не смогла закончить предложение, отвести взгляд. Я наклонилась, чтобы снова поцеловать Дрейка, но он отпрянул.

— Твоя мама, — повторил Дрейк. — О боже! Прости. Это была ужасная идея. Правда. Я это… я… не хотел…

Он умолк. Я не могла говорить, поэтому кивнула. Выражение, с которым он смотрел на меня, было трудно расшифровать.

— Я в порядке, — заверила я Дрейка. — Ой, прости. Я бы… никогда…

Я закусила прядь волос. Предложение закончить не получилось. Я хотела сказать Дрейку, что не ожидала ничего подобного. Уверена, что такого со мной раньше не бывало. Что я смущена и все еще пытаюсь осознать происходящее. Что я буду вечно любить его, ведь он помог мне почувствовать себя нормальной. Что я бы хотела провести с ним ночь, но не могу предать подругу. И не вернуться домой ночевать тоже не могу.

— Она позвонит в полицию, — сказала я, думая о матери.

— Полиция. Господи, я идиот. Забудь, что я предложил.

Дрейк посмотрел на меня. Мы оба знали, что я, разумеется, забуду этот разговор. От холода волоски на моих руках встали дыбом. Море билось о берег, ветер дул со всех сторон, луна и звезды исчезли за облаками. Небо стало таким же черным, как море.

— Понимаешь, — заговорил Дрейк, — я могу признаться, потому что, типа, какого черта? Ты все равно забудешь. Я был тогда в пабе с тобой и Пейдж. Я смотрел на тебя, такую, типа, хорошенькую и белокурую, не похожую ни на одну девушку на земле. И я гадал, каково это — быть с тобой? Ты другая. Всегда улыбалась мне. Захотелось присматривать за тобой и слушать: твои слова отличаются от того, что говорят другие люди.

Он взял мое лицо в ладони.