Валет червей - Виктория Холт Страница 3

Я восхищалась им, мне все в нем нравилось: прекрасные манеры, галантность, даже то, что мы, англичане, называли дендизмом. Это меня очаровывало. Но больше всего меня радовало то, что он относился ко мне, как ко взрослой, и именно поэтому очень скоро я рассказала ему о Диконе Я любила Дикона Я собиралась выйти замуж за Дикона Дикон был самым красивым из всех мужчин, которых я видела.

Мне кажется, сказала я, — он должен вам понравиться когда-нибудь.

Вот видишь, что делают годы, — со смехом ответил он. Я уже не могу быть таким привлекательным, как Дикон. Единственное, что меня утешает, это то, что Дикону когда-нибудь тоже придется пережить такое Что за чепуха! воскликнула я. — Вы по-своему просто великолепны. Дикон просто моложе., хотя он гораздо старше меня. Примерно на одиннадцать лет старше.

Отец слегка склонил голову набок и сказал:

— Бедный старик.

Я поняла, что могу говорить с ним о Диконе так, как никогда не могла говорить на эту тему с матерью.

Видите ли, — объяснила я, — она ненавидит его. Это как-то связано с теми шутками, которые он проделывал мальчишкой. Он был большим проказником, как это свойственно мальчишкам. Я уверена, вы в свое время вели себя не лучше него.

Наверняка, — согласился он.

Так что, по-моему, глупо относиться к людям с предубеждением…

— Расскажи мне о Диконе, — попросил он. Я попыталась описать Дикона, что оказалось нелегкой задачей.

— У него красивые вьющиеся белокурые волосы. По-моему, их называют гиацинтовыми, поэтому я всегда любила гиацинты. Глаза у него синие… Не темно-синие, как у меня, светлее. Его черты лица словно вылеплены великим скульптором…

— Новое воплощение Аполлона, — заметил граф.

— Он очень обаятельный.

— Так я и понял.

— Он незаурядная личность, — сказала я. — Кажется, что он ничего не принимает всерьез… кроме нас. Думаю, к нашим отношениям он относится серьезно. Он остроумен, иногда до жестокости… но только не ко мне. От этого он еще больше мне нравится. Иначе он был бы полным совершенством.

— Некоторое несовершенство делает людей просто неотразимыми, — сказал граф. — Я это понимаю.

— А если я вам кое-что расскажу, вы не будете пересказывать это матери?

— Я обещаю.

— Мне кажется, она немножко ревнует.

— Неужели?

— Ну, видите ли, это из-за матери… моей милой бабушки Клариссы. Я ее люблю. Задолго до того, как она вышла замуж за отца моей матери, у нее был роман — очень краткий, но незабываемый, — с молодым человеком. Он был совершенно…

— Невинным?

— Да. Он был сослан после бунта тысяча семьсот пятнадцатого года. А она вышла замуж за моего дедушку, и родилась моя мать. Этот молодой человек вернулся уже после смерти дедушки, но вместо того, чтобы жениться на бабушке, женился на кузине Сабрине, а позже был убит при Калодене. Сабрина родила от него ребенка — Дикона. Его воспитывали вместе моя бабушка и Сабрина, и обе в нем души не чаяли. Они и сейчас его балуют. Мне всегда казалось, что моя мать считает, будто ее мать любила Дикона больше, чем… собственного ребенка. Я немножко сложно объясняю, но вы понимаете?

Понимаю.

Поэтому она всегда ненавидела Дикона.

А нет ли какой-нибудь более серьезной причины?

— О, причины всегда найдутся, разве не так? Нужно только невзлюбить человека, а потом уже можно выдумать много причин, по которым он тебе не нравится.

— Да ты просто философ.

— Вы смеетесь.

— Напротив, я весь восхищение. Если я и улыбаюсь, так только потому, что я счастлив, завоевав твое доверие.

— Я подумала, быть может, вы сможете повлиять на мою маму?

— Расскажи мне о нем побольше.

— Мы с Диконом любим друг друга.

— Он гораздо старше тебя.

— Всего на одиннадцать лет. А людям свойственно взрослеть.

— Неоспоримый факт.

— И когда мне будет сорок, то ему будет пятьдесят один, то есть тогда мы оба будем старыми… так какое это имеет значение?

— Действительно, с годами разрыв сокращается, но, увы, в данный момент нам приходится принимать его во внимание. Я думаю, он несколько поспешил, сделав тебе предложение.

— А я так не думаю. Королевы бывают помолвлены еще в колыбели.

— И вновь ты права. Но часто эти помолвки ни к чему не ведут. В жизни порой лучше осмотреться и подождать. Как ты собираешься жить? Выйти замуж за Дикона сейчас… в твоем возрасте!

— Я полагаю, все скажут, что я слишком молода для этого. Но я могу и подождать, скажем, до четырнадцати лет.

— Все еще слишком юный возраст, что это… всего два-три года? Я вздохнула.

— Ну, мы подождем до этого возраста, но уж когда мне исполнится четырнадцать, ничто, ничто не остановит меня.

— Возможно, тогда никто и не захочет останавливать тебя.

— О нет, моя мать захочет. Я говорю вам, она ненавидит Дикона. Она говорит, что ему нужен Эверсли, а не я. О, вы ведь не знаете! Эверсли принадлежит моей матери. Так уж получилось, а я ее единственный ребенок, так что, видимо, в свое время он перейдет ко мне. Вот почему, — говорит она, — Дикон хочет на мне жениться.

— А ты? Что думаешь ты?

— Я знаю, что ему нужен Эверсли. Сейчас он управляет Клаверингом, но их имение не идет ни в какое сравнение с нашим. Он говорит, что когда мы поженимся, он перейдет в Эверсли. Это же естественно, не так ли? Он честолюбив. Я и не хочу, чтобы он был другим.

— А твоя мать считает, что если бы не Эверсли, то он бы не хотел на тебе жениться.

— Так она говорит.

— И… — добавил он, вопросительно посмотрев на меня, — нет способа это выяснить?

— А я и не хочу выяснять. Почему бы ему и не хотеть Эверсли? Я знаю, что отчасти именно поэтому он и хочет жениться на мне. А как может быть иначе? Любить кого-то за то, что у него есть поместье, — это то же самое, что любить за красивые волосы или глаза.

— Думаю, что на это может быть и другая точка зрения. Глаза или волосы — неотъемлемая часть личности… А дом — нет.

— Ладно, давайте закончим разговор об этом. Я собираюсь выйти замуж за Дикона.

— Насколько я понимаю, ты очень решительная юная леди.

— Мне хотелось бы, чтобы вы переубедили мою мать. В конце концов… ведь теперь вы член нашей семьи, не так ли? В качестве моего отца вы могли бы высказаться по этому вопросу, хотя, предупреждаю вас, ничьи уговоры не повлияют на мое решение.

— В это я с готовностью верю и, поскольку лишь недавно признан членом семьи, чьи права на уважение со стороны дочери еще не устоялись, не рискну пытаться переубедить ее. Я могу всего лишь предложить совет, а советы, как известно, даже если выслушиваются, то принимаются только в том случае, если они совпадают с нашими намерениями. Так что я тебе скажу лишь то, что сказал бы любому человеку в подобной ситуации: нужно подождать и посмотреть, что произойдет, — Сколько ждать?