Самая долгая ночь - Андрия Уильямс Страница 3

Итак, обучение окончено. Первая неделя работы на реакторе тоже. Пол вышел на улицу, наслаждаясь утренней прохладой. Он полной грудью вдыхал аромат полыни и божественный горьковатый запах, исходящий от бумажного стаканчика с кофе. Впереди маячили выходные. Целых два дня отдыха. Ему стало хорошо от этой мысли, хотя после ночной смены он был все еще мокрый от пота. Пол вытащил сигарету, зажал ее губами и похлопал по карману, пытаясь нащупать зажигалку.

С минуты на минуту должен появиться голубой правительственный автобус, на котором он уедет в город, за пятьдесят миль отсюда, но никакого транспорта на горизонте пока не было. За его спиной CR-1 выпускал клубы пара в безоблачное небо – реактор жил своей беспокойной неживой жизнью. Впереди простиралось около девятисот квадратных миль пустыни. На испытательной станции – более тридцати реакторов. Пол видел свет, отражающийся от поверхности двух ближайших. Он никогда не бывал там и не был знаком ни с кем из сотрудников. Другие реакторы были более массивными по сравнению с CR-1, а следовательно – более престижными, к тому же их обслуживало гораздо больше людей.

CR-1 был прототипом компактных, удобных в транспортировке реакторов, которые армия собиралась строить за полярным кругом. Для обслуживания таких агрегатов достаточно двух-трех человек. Да и внешний вид реактора не вызывает подозрений. Его легко можно спутать, например, с силосной башней – обычное металлическое строение без окон. Если бы это сооружение находилось за пределами испытательной станции, никому бы и в голову не пришло, что внутри может быть реактор. Со стратегической точки зрения это разумно. Небольшой, дешевый и простой в производстве – его легко разместить на посту в Арктике, где американские солдаты только и ждут момента, чтобы врезать как следует русским, если Советы совершат какую-то глупость.

– Разве тебя это не нервирует? – поинтересовалась Нэт, когда они ехали в Айдахо. – Все эти ракеты, которые направлены на русских, которые лично нам ничего плохого не сделали…

Вопрос заставил его на минутку задуматься. Да, такова уж Нэт: о противнике думает хорошо и крайне непрактично. Пол видел тревогу в ее карих глазах и морщинку, образовавшуюся между нахмуренными бровями. Его жена практически всю жизнь прожила в Сан-Диего – месте настолько красивом и цветущем, что оно кажется почти нереальным. Она провела на пляже бесчисленное количество часов и всегда могла похвастаться отличным загаром. Она была умной и веселой, но столь же далекой от политики, как свадьба или водопад. Мысль об американских ракетах, должно быть, ее расстраивает, иначе она не задавала бы таких вопросов. Это его слегка злило, ибо напоминало критику, но в то же время немного позже, уже на работе, воспоминание вызвало в душе прилив любви.

Пол редко думал о Советах. Было много риторики на эту тему – и жестких разговоров, и угроз в адрес русских; но он считал, что большинство из них, пожалуй, нормальные люди. Все проблемы – от правительства, которое морит голодом собственный народ и довело экономику до разрухи… Пол считал, что для него главное – хорошо делать свое дело: поддерживать реактор в рабочем состоянии; следить, чтобы вода вовремя поступала через клапаны подпитки; чтобы не было утечки во время регулировки перемещения стержней; чтобы показатели давления оставались на нормальном уровне – не выше и не ниже.

На земле, где сейчас располагается испытательная станция, прежде жили индейцы, потом мормоны, основавшие Айдахо-Фолс, а позже, во время Второй мировой войны, здесь был лагерь для интернированных японцев Минидока. Затем на протяжении нескольких лет эта территория использовалась в качестве испытательного полигона для различных родов войск. Каких только взрывов здесь не было! Иногда операторы ловили на территории станции детишек из местных, которые на спор пролезали через сетчатое ограждение и искали шестидюймовые осколки, оставшиеся здесь после стрельб.

Пол разрывался между желанием выпить горячего кофе и поскорее покурить. Он вспоминал о Нэт, которая сейчас наверняка спит, причем спит на полу, потому что они до сих пор не обзавелись чертовой кроватью. Переезд через полстраны и начало работы на новом месте вряд ли можно назвать самым легким периодом в жизни. Пол чувствовал себя так, как будто они с женой пробежали марафон, потом забрались на Эверест и съехали с противоположного склона, приземлившись на гору своих запылившихся вещей. После восьми лет на нефтебазе – скучных и вызывающих зудящее раздражение – новая работа в качестве оператора ядерного реактора казалась сплошным бонусом. Это и более престижно, и прибавка к зарплате, бесконечные возможности… Однако надежды не оправдались, да и с Нэт они не стали ближе. Он с самого начала не был уверен, что его большая личная игра в конечном счете завершится успешно. И вот, оказавшись в Айдахо с молодой семьей на буксире, он в полной мере осознал всю серьезность того, чем рискнул, и понял, что назад дороги нет.

Внимание Пола привлекло облако пыли над дорогой, совсем не похожее на неторопливо вздымающийся плюмаж после проезда правительственного автобуса. Оно находилось ниже, но продвигалось несравнимо быстрее. Когда пыльное нечто приблизилось, Пол разглядел в нем стильный легковой автомобиль кремового цвета. На фоне равнинной местности несущаяся по шоссе сверкающая машина казалась миражом.

Позади него хлопнула дверь, из здания вышел младший специалист Фрэнкс, старший по его смене. Остановившись рядом с Полом, он прикурил, наблюдая из-под кустистых бровей за приближающейся машиной.

– Кто это? – ткнув в сторону машины сигаретой, поинтересовался Пол.

Фрэнкс изобразил удивление:

– Ты не знаешь мастер-сержанта Ричардса? Он начальник дневной смены.

– Я работаю только в ночную, – объяснил Пол.

Автомобиль приближался, и звук мотора становился все громче и громче – мерный рокочущий звук. И этот мужчина на удивительно красивой тачке – их мастер-сержант? Пол слышал разговоры, что Ричардс, надзирающий за дневной сменой, работает в административном здании, при этом бóльшую часть времени сидит у себя в кабинете, время от времени прикладываясь к бутылке. Здешние начальники славятся тем, что целыми днями пьянствуют, укрывшись в отдаленных местах – таких, как CR-1. Попасть сюда считалось чем-то вроде наказания.

Однако машина была еще та! Практически новый купе-кабриолет «Кадиллак» перламутрового цвета – либо 1957-го, либо 1958 года выпуска. Автомобиль резко затормозил прямо перед сетчатыми воротами – норовистый и породистый, прямо как рысак паломино. Не похоже, чтобы Ричардс слишком уж убивался на работе.

– А мне казалось, что мы должны ездить на автобусе, – заметил Пол.

– Мы – да, – подтвердил Фрэнкс. – Но ничто не удержит мастер-сержанта Ричардса от того, чтобы кататься на своей тачке, когда ему приспичит. Он не стесняется. Сам видишь.

– Без шуток.

Фрэнкс подошел к воротам, готовясь пропустить машину. Когда Ричардс припарковался и выполз наконец из автомобиля, Пол постарался ничем не выдать своего любопытства. Сержант нахлобучил на голову фуражку. Самоуверенный взгляд голубых глаз и рано начавшие седеть волосы придавали ему куда более значительный вид, чем мог бы рассчитывать человек в его звании.