После Огня - Олли Вингет Страница 3

– Так давайте выберем Вожака, а он своим первым решением определит того, кто полетит помирать в пустыне!

– Сразу было ясно, ничем хорошим новости нам не аукнутся…

– Ты бы не молол глупости, брат, дай послушать, что люди говорят!

– Так, кто теперь Вожак-то? Эй, народ, кто Вожак?

Голоса в толпе путались, переплетались. Алиса уже не понимала, кто именно говорит, в ушах отдавался стук сердца.

Она ждала волевого решения и была уверена, что приказ Вожака ее не коснется. Кто бы стал выбирать из трех десятков крепких и умелых бойцов ее, только прошедшую испытание, не познавшую толком науку полета? Она и в вылазках-то участвовала всего пару раз, скорее доказывая, что готова закончить обучение, чем выполняя задачи Города. А теперь получалось, что ей самой надо молчаливым согласием или активно высказанным мнением помочь выбрать того, кто погибнет в компании нелюдимого Вожака. Бывшего Вожака.

Между тем Лин уже забрался на старую бочку, которую вытащил на середину площадки, и призывал всех к тишине.

– Орлы, да подождите вы! Подождите. Тихо! Гвен, ну ты же милая девчушка, перестань орать! – Прикрикивая на Братьев и бросаясь в них камешками, Лин наконец угомонил всю толпу, а потом продолжил: – Ничего неожиданного не случилось, Братство может само выбирать себе Вожака. Вспомните, нам же об этом рассказывали, в Законе так написано. Мы выберем того, кому доверяем. И Вестник станет уже его заботой, не нашей.

Лин спрыгнул с бочки и, отряхнув ладони, подошел к Алисе вплотную.

– Как думаешь, воробушек, неплохая предвыборная речь?

Серые тучи успели полностью затянуть небо над домом Вожака, но Братство так и не решилось сделать выбор. Смущенно отшучиваясь, Крылатые прятали глаза, ни один не решился предложить себя или выдвинуть товарища. Они слишком привыкли к своей незамысловатой иерархии, где Братство виделось им единым организмом. В суровом мире бескрайнего пожарища не было места тщеславию, любой, кто стремился стать выше собрата, отсеивался еще на первых порах испытания. На гордеца, так же, как на слабого духом, просто не стали бы тратить медальона – слишком уж серьезная ноша ложилась на плечи Крылатых, слишком много зависело от каждого из них. Городу требовалась их самоотверженность, а Крылатым был необходим полет. Даже Лин, который, казалось бы, хотел стать новым Вожаком, лишь косо поглядывал на Братьев, но молчал, сухо кашляя в рукав куртки.

– Это не дело, – отчетливо произнесла наконец одна из девушек, сидевших на валунах чуть в стороне.

И на площадке у дома Вожака сразу воцарилась тишина. Девушке пришлось спуститься с камня и пройти к бочке; она застенчиво теребила кончик длинной рыжей косы, но сказанного было не вернуть.

– Говори, Сильви, а то мы скорей замерзнем, чем разродимся Вожаком! – Лин коротко хохотнул и помог девушке забраться на бочку.

– Крылатые! – начала Сильви и смутилась от того, как громко прозвучало такое обращение. – Нет, ну серьезно, Братья, мы не сможем выбрать себе Вожака. Даже если сейчас мы проголосуем, даже если решим. Будет ли это решение твердым и окончательным, не возникнет ли у каждого в миг опасности мысль, а правильно ли мы поступили? Пусть Вожак… старый Вожак примет решение в последний раз. Или Правитель. Или Вестник…

– Дети. Вы все еще дети. – Внезапно раздавшийся голос заставил Сильвию замолкнуть. Никто не заметил, как Вожак вышел из дома, притворив за собой дверь. На нем была старая походная куртка с высоким воротом, а его длинные с проседью волосы, к удивлению всех Крылатых, оказались коротко острижены, настолько неровно, словно он только что обрезал их ножом, не глядя в зеркало.

«Да и есть ли у него зеркало?» – рассеянно подумала Алиса, наблюдая, как Сильви спрыгивает с бочки и, пятясь, отходит в сторону.

– Не можете решить? – Вожак кинул себе под ноги рюкзак, такой же потрепанный, как и его куртка. – Значит, я сам за вас это сделаю. Кто притащил бочку?

В гробовой тишине, нарушаемой лишь тяжелыми вдохами и шумными выдохами замершего Братства, Лин поднял руку.

Смерив его ледяным взглядом, Вожак сказал:

– Плохо. Я слышал твой кашель. Так кашляют мертвецы. Но мне до этого дела уже нет. Подойди сюда, Крылатый.

Криво усмехнувшись, Лин сделал два шага по направлению к центру площадки. Алисе вдруг захотелось схватить друга за руку.

«Мертвецы. Вожак сказал, что так кашляют мертвецы!»

Она понимала, несколько месяцев уже понимала, что обманывается, уверяя себя, мол, кашель Лина – обычное дело. Все в Городе кашляли. Но такой же хрипящий звук, раздающийся из самого нутра, пока человек хватает искривленным судорогой ртом воздух между приступами, она слышала у матери. И отлично знала, что это означает.

Лин был ее самым близким другом. Единственным другом до Братства. Когда он прошел отбор в Крылатые, Алиса долго плакала, обняв его старую подушку. К тому времени она уже несколько лет жила в доме Лина. После смерти ее матери соседка, тетка Шая, забрала к себе малютку Алису и вырастила как свою дочь. Как дочь, о которой она мечтала, пока подрастал худющий сын.

«Зачем он так сказал? Злится на молодого Вожака? Так никто его не смещал! Разве можно повесить клеймо мертвеца на того, кто еще дышит? Хрипит, но дышит», – думала она, нервно теребя в пальцах вязаную муфту.

Вожак никогда не отличался сердечностью, но с такой откровенной жестокостью Алиса еще не сталкивалась. У нее ныло сердце, пока беззаботно улыбающийся Лин под одобрительные возгласы приближался к бочке.

Он встал рядом с Вожаком и протянул ему руку. Тот даже не посмотрел на Лина, выискивая в толпе кого-то своими холодными серыми глазами.

– Кто получил медальон последним? Пусть он выйдет ко мне.

Вопрос Вожака повис в воздухе. Крылатые принялись оглядываться по сторонам, вспоминать, присматриваясь друг к другу. Чье посвящение они праздновали совсем недавно? Кажется, тогда еще Трой напился и упал в яму с тухлыми грибницами? Или это было в другой раз?

Алиса тоже принялась всматриваться в лица, хотя и не помнила толком ни одно посвящение, кроме своего. Оно и состоялось-то три дюжины дней назад, тогда еще смуглый парень раздавил собой с пяток городских грибниц, провалившись в яму, вот смеху-то было.

Когда люди вокруг Алисы расступились, заключая ее в кольцо, она не сразу сообразила, что происходит. Но приказ для Крылатых оставался приказом. Кто-то осторожно взял ее за локоть и повел через расступающихся Братьев прямо в центр площадки, где, вцепившись в бочку побелевшими пальцами, стоял Лин, не сводя с нее испуганных глаз.

То, что было дальше, плохо запомнилось девушке. Братья шумели, кричали о своем несогласии, и даже резкие взмахи рук Вожака, до этой минуты заставлявшие всех подчиняться, не могли унять их возмущение.

– Я принял решение, – объявил он. – Ты иди со мной, – и взглянул на Алису, – а ты, – теперь его холодные глаза впились в Лина, – прикажи Братству замолчать. Завтра старик объяснит тебе правила. Надеюсь, ты протянешь дольше, чем мне кажется.