Срочно требуется семейное счастье - Елена Булганова Страница 3

– И сердце свободно для любви?

– А почему вы спрашиваете?

– Ты же умненькая, вот и угадай!

Они попикировались так пару минут, потом Эля решительно перевела разговор «на серьез»:

– А что насчет вас, Юра? Расскажите теперь вы о себе.

– Во-первых, Элечка, называй меня на «ты», – попросил ее Юра. – Я не такой уж старик, хотя тебе, наверное, кажется наоборот. Ну что тебе рассказать? Жил на севере, ходил на торговых судах. Был женат, растил дочку.

Этого Эля не ожидала. Она притихла, не смела спросить, куда же подевались жена и дочь. Вдруг произошла какая-то жуткая трагедия? Но Юрий сам продолжил рассказ:

– И все это, Эля, я в одночасье потерял. Вернулся домой из плавания и нашел пустую квартиру. Долго не мог понять, куда мои подевались, собирался даже в милицию бежать. Потом соседки просветили, что в мое отсутствие жена сблизилась с каким-то заезжим бизнесменом. Вроде он из Питера, по делам в наш город приезжал. Вот с ним жена и отчалила. И дочку, конечно, забрала. Знала, дрянь, что уж Олюшку я ей увезти не дам, спешила!

– И ты сюда рванул за ними? – дрожащим от сочувствия и непонятного волнения голоском спросила Эля.

– Поначалу – за ними. Думал, найду и убью гада, который меня обездолил. Потом остыл немного. Что толку возвращать, пытаться что-то доказывать? Все равно найдется другой толстосум и снова уведет. Подумывал я разбогатеть, прийти к ней и увести на золотой манок. А потом вдруг сообразил: да зачем мне это надо? Нет, что ли, порядочных женщин, которые не за деньги мужчин любят?

И Юра вперился в девушку таким взглядом, как будто именно от нее требовал ответа. Эля покраснела, вжала голову в плечи. Да, в себе она твердо была уверена, скорей полюбила бы мужчину бедного, может, даже несчастного, чем богатого и самодовольного. Но отвечать за всех женщин Эля не собирается.

– Теперь-то все наладилось, – продолжал рассказывать Юра. – Сперва чуть не на вокзалах ночевал, а теперь раскручиваю свой бизнес. Квартиру снял.

– А жену свою ты так ни разу и не встретил?

– Нет, не случилось пока. Да и не тянет. Вот дочку очень хотелось бы увидеть. Снится она мне каждую ночь, моя Олюшка. Но боюсь, если увижу – не сдержусь. Украду, а там будь что будет. А она, наверное, уже забыла меня.

Эля судорожно вздохнула и осторожно положила свою узенькую ладонь на руку своего спутника. Юра замер, потом осторожно коснулся ее пальцами свободной руки. И произнес глухо:

– Зря я тебе это рассказал.

– Почему? – шепнула Эля.

– Когда я за женой ухаживал, я таким не был. Я ей на первых встречах об удачах своих рассказывал, о надеждах, о планах грандиозных на дальнейшую жизнь. Они и сейчас есть, планы, а вот начинаю же зачем-то ныть и жалиться. Как будто сразу показать хочу: вот меня жизнь обидела, ты хоть не обижай. Противно!

– Нет! – слабеньким голоском запротестовала Эльвира.

– Противно и мерзко. Знаешь, как битые псы себя ведут? Одни при каждом новом окрике падают на живот и ползут, скуля. Вторые – сразу норовят вцепиться в горло. Так вот я, честно сказать, надеялся, что буду, как вторые, вцепляться в горло… А вышло…

– Что ты такое говоришь! – подскочила на стуле и почти закричала Эля. – Как же можно так думать! Значит, если тебя разочек обидели, так надо мстить за это всем и всегда, так, что ли?! А ты не думаешь, что вокруг полно таких людей, каким ты сам был до этой истории, верных, доверчивых, надежных!

– Тише, Элечка, тише! – попросил Юра и крепко прижал ее к себе.

Эльвира заметила: все посетители пончиковой смотрят на нее. Девушка съежилась от неловкости. И почти прозевала первый в ее жизни поцелуй в губы, легкий, как бабочка, только на секунду ставший настойчивым и обжигающим.

Несколько мгновений после этого они сидели молча, потом Эля мазнула взглядом по часикам на запястье, дрожащим голосом воскликнула:

– Ой, я так на последний автобус опоздаю!

И стала неловко натягивать на плечи брошенную на соседний стул куртку. Ей вдруг показалось, что Юра вовсе не собирается ее провожать и что поцелуй этот был прощальный. Может, он понял ее слова так, что они не пара? Или разуверился в том, что она способна его понять? Она ведь, наверное, в его глазах жизнерадостная идиотка. Что ж. Она с честью выдержит этот удар, сама поцелует его в щеку, улыбнется и уйдет в весенние сумерки. Но Юра уже поднялся со скамьи:

– Что ж, опоздаем на автобус, повезу тебя в родной город на такси.

– Разоришься, – заулыбалась Эля. У нее словно гора свалилась с плеч.

– Ничего, завтра снова разбогатею!

Они снова перешли на то легкое, шутливое общение, с которого начался их вечер.

На автобус Эля все-таки успела, и именно на самый последний. Народу в него набилось немерено, все те, кто по разным причинам задержался в Питере допоздна и теперь стремился вернуться домой. Но Эле к давке было не привыкать. Лишь в последний момент, когда она уже стояла на ступеньке и двигала плечом вперед здоровенного парня в вонючей куртке, Юра вдруг обхватил ее за талию, оторвал от ступеньки, сказал:

– Оставайся. Куда ты поедешь в этой газовой камере?

Эля улыбнулась ему, качнула решительно головой:

– Нет, не могу…

– Молодец, – одобрительно прошептал Юра.

– В смысле? – в очередной раз смутилась Эльвира.

– В смысле правильно отвечаешь. На первое предложение всегда отвечай отказом. Пусть попросят еще раз. – Ткнулся лицом ей в плечо и отступил во тьму.

Эля вдруг обнаружила, что давка в автобусе уменьшилась, толпа рассосалась и перед самой кабиной водителя зияет свободное место. Счастливая и ошеломленная Эльвира рухнула на него и прижалась лбом к холодному стеклу. Да, с этим человеком придется держать ухо востро, рассуждала она по дороге домой. Но как же хорошо, радостно и надежно, когда он рядом!

Они стали встречаться каждый день. Юра словно обладал особым чутьем на нее: они никогда толком не договаривались о встрече, но он постоянно перехватывал ее у института. Или по дороге к метро. Или в окрестностях той улицы, по которой она носилась со своим товаром. Как они радовались каждому лишнему часу, который удавалось провести вместе! Заходили куда-нибудь, в бар или в кафе, утоляли нагулянный за день аппетит, потом болтали обо всем на свете. Весна в Петербурге выдалась стылая, влажная. И все-таки они неизменно выходили на холод и часами бродили по улицам, отыскивая самые глухие уголки, чтобы можно было вдоволь целоваться. Но обязательная Эльвира даже тогда не забывала поглядывать на часы.

Однажды они все-таки опоздали на последний автобус. Правда, их вины в этом не было. В автобус Эля попала, но водитель вдруг объявил, что машина неисправна и пассажиры могут получить назад свои деньги. Хорошо, что Юра никогда не уходил, прежде чем автобус тронется в путь. Расстроенная, испуганная и счастливая, что их разлука откладывается, Эля выскочила к нему и запричитала: