Осторожно! Мечты сбываются - Екатерина Карабонцева Страница 3

Но, на ее удивление, по окончании песни, Крис задержался на сцене и взял в руки карточку с именами номинантов. Ее сердце вмиг подпрыгнуло до самого горла. Она знала, что на карточке написано ее имя. Этого она не могла предположить даже в самой смелой фантазии. Неужели он будет объявлять претендентов на победу? Конечно, в этом не было ничего сверхъ-естественного, но при одной только мысли, что его губы могут произнести ее имя, у нее помутился рассудок. Секунды тянулись, как часы, пока в ее голове судорожно метались различные мысли. И тут ее сознание пронзил его голос.

– В номинации лучший поп-рок-исполнитель представлены следующие участники: Эмили Гарт, Райан Томпсон, Фабиан Стэфано и… – у Кати перехватило дыхание – Кэтрин Шевченко.

Желтые круги появились у нее перед глазами, и (она ни за что бы не поверила, что когда-нибудь произнесет подобное) Катерина чуть слышно прошептала: «Только не я, Боже, умоляю тебя, только не я!» Возможно ли было такое, чтобы она не хотела победы? Это было практически невероятно! Но представить себе, что она должна будет выйти к нему за призом и обнять его на глазах у миллионов телезрителей, подавив в себе все сжигающие ее изнутри чувства, она была просто не в состоянии.

И спустя пару невыносимых секунд Крис объявил:

– Итак, в номинации побеждает… Фабиан Стэфано! – и сердце ее провалилось в бездну.

Она никак не ожидала, что этот момент пройдет таким образом! Она уже была на грани потери сознания, и мечтала только о том, чтобы этот кошмар завершился как можно скорее. Но церемония превратилась в растянутый кусок резины, которому нет конца. Был объявлен лучший поп-рок-альбом, затем лучшая группа, и, наконец, подошло время последней номинации. Здесь уже не фигурировали музыкальные стили, речь шла о лучшем, написанном в этом году саунд-треке, и Катина песня была в списках претендентов на победу.

После всего пережитого она уже ни на что не надеялась, она даже внутренне расслабилась, когда очередная знаменитость назвала среди прочих номинантов ее имя. Ее лишь душила невероятная обида и стыд за себя, наделавшую столько шума среди всех своих знакомых и родных. В этот миг ей хотелось повернуть время вспять и сберечь свое пребывание на этой церемонии в строжайшем секрете, сделать вид, что ничего не произошло, что ее титанический труд на пути к своей цели был всего лишь нелепой ошибкой, ничего не значащей в ее жизни.

Но больше всего ей было стыдно перед ним, зачитавшим ее имя перед публикой. Знал ли он, кто она такая и что вообще из себя представляет, или же просто формально выполнил свою миссию? В любом случае, она ощущала невероятную ответственность не перед теми, кто ее вырастил и воспитал, не перед своими учителями, вложившими, в свое время, немало сил в ее развитие, и даже не перед мужем, с которым бок о бок она провела последние пять лет и благодаря которому, собственно, и попала в Калифорнию, получив шанс попробовать себя на профессиональной сцене. Она вдруг почувствовала ответственность за данное ею много лет назад обещание тому, кто все эти годы являлся ее тайной страстью и образцом для подражания. Как она могла дойти до такого уровня приближенности и не использовать свой шанс!

Погрузившись в эти мысли, она даже не заметила, как на весь зал вновь произнесли ее имя, и только когда все камеры и свет прожекторов направили на нее, ее вновь бросило в жар. Все вокруг аплодировали, устремив свои восторженные взгляды в ее сторону, и только тогда она осознала, что аудитория ожидает ее реакции на только что полученную награду.

Катерина не поверила своим глазам, она все оглядывалась по сторонам, пытаясь определить, не грезится ли ей всеобщее внимание и восхищение, но зал не переставал сыпать овации. И, в конце концов, сидящий рядом музыкальный продюсер ободряюще произнес: «Идите на сцену!» И тут Катя окончательно вышла из состояния оцепенения, поднялась со своего кресла и в полную силу ощутила на себе то самое чувство всепоглощающего восторга и необъятного, разрывающего на куски счастья, которое испытывает человек, покоривший наивысшую вершину. «Ты сделала это!» – звучало у нее в голове – «Ты победила! Ты достигла своей цели!»

Ноги не слушались ее, когда она пробиралась к сцене, она была настолько измождена и нервно истощена, что почти не ощущала своего тела, которое дрожало, словно осиновый лист на ветру. Она чудом не зацепилась, поднимаясь по ступенькам и не пошатнулась, проходя к заветному микрофону, где ее ожидала сверкающая в лучах прожекторов статуэтка и радостные объятия вручающей ее ведущей. Через пару секунд последняя покинула сцену, оставив Катерину один на один с трибуной и тысячами обращенных на нее любопытных глаз.

У Кати перехватило дыхание. Она приблизилась к микрофону и честно произнесла:

– Я абсолютно шокирована! Я даже не имею понятия, что сказать… Один доброжелатель посоветовал мне, что лучше быть застигнутой врасплох и опозориться на сцене со статуэткой в руках, чем с умным видом покинуть церемонию без награды…

Зал разразился хохотом. Это на какое-то мгновение придало Катерине долю уверенности и раскрепощенности.

– И все же, взобравшись сюда, – продолжила она, – я кое-что осознала: банальные слова благодарности звучат с этого места не по нелепой традиции. Поднявшись на эту сцену, понимаешь, что этого мига наши родители ждут всю свою жизнь; все их жертвы, все бессонные ночи обретают смысл, когда их сын или дочь на весь мир говорит им: «Спасибо, папа и мама, я люблю вас, и ваш вклад в мой успех неоценим, так же, как и всех тех, кто поддерживал меня на пути к этой награде!» Еще раз спасибо!

В зале вновь раздались аплодисменты. Катины глаза судорожно блуждали по головам известных всему миру и в то же время абсолютно незнакомых ей людей, как, вдруг, она отчетливо встретилась взглядом с тем, кому была посвящена ее победа. Она даже не заметила, когда он успел перебраться на место зрителя. Его взор был полон радости и восхищения, он хлопал активнее всех, и, поймав на себе ее взгляд, он улыбнулся и в знак одобрения поднял вверх большой палец. Катерине неудержимо захотелось ущипнуть себя. Она с большей готовностью поверила бы в то, что она стоит на этой сцене и держит в руках заветную статуэтку, чем в то, что ОН оказал ей знак внимания. Это было столь же невероятно, как если бы инопланетный объект опустился прямо перед ней на Вайн Стрит среди белого дня.

Она не помнила, как она спустилась со сцены, как завершилась церемония, и как на и без того измотанных и уставших звезд набросилась толпа изголодавшихся журналистов. Вспышки фотокамер мелькали в ее сознании, как огни проносящихся за окнами поезда городов в глазах человека, глядящего далеко вглубь себя. Она была растеряна. Ее мироощущение было взорвано. В ее душе царило смятение. Она ясно ощущала, что шагнула в зазеркалье, в совершенно иной, запретный мир, где она еще не знала, как себя вести. Она переступила границы защитного кокона, в котором жила так долго, и вдруг резко отпустила большую и крепкую руку, за которую держалась всю свою жизнь. Она отчаянно искала глазами объект для опоры, но ухватиться в этом новом, чужом мире было не за кого. Она была абсолютно одна, и ее объяла паника, схожая с той, какая овладевает человеком, заплывшим слишком далеко в открытое море и осознавшим, что вокруг ни души, и силы на исходе.