А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн Страница 3

План был хороший. Одно в нем было не учтено: за целые шесть месяцев единственным усовершенствованием оказался новый сверкающий шарик, свисающий с потолка над расшатанной мебелью.

— Давай посмотрим правде в глаза, — заявил как-то вечером Бинг, поглядывая на Иви поверх стоявших бутылок. — Я слишком занят сексом, а ты слишком страдаешь от недостатка секса, чтобы уделять внимание этому DIY [2]. Плюс ко всему у нас обоих — аллергия на физический труд.

— Ты абсолютно прав, — согласилась она, и оба расхохотались, счастливые просто оттого, что они вместе, что напились в стельку и что принадлежат к тому типу людей, которые способны быть выше повседневности. Сегодня же, замерзшая, трезвая, усталая, лишенная прежних иллюзий, Иви не могла найти в себе сил, чтобы быть выше растрескавшегося старого линолеума, окон, наглухо заклеенных сто лет назад прежними жильцами, и даже исключительно точной картой Индии в кухне на стене, где сырость уже прокладывает свои тропинки. Да, это трудно назвать дворцом, но даже это убогое пристанище будет для нее недоступно, если в ее жизни в ближайшее время не произойдет крутого поворота. Тяжелый выдох наполнил теплом ее опустевший бокал и замер на дне.

— Просто замечательная музыка, она заставляет тебя постоянно двигаться, — заметил Бинг. — Но что-то такое я забыл сказать… — Фартук как нельзя лучше соответствовал глубокомысленной позе, которую он принял. — Ах да… — Он покружился на месте и указал на Иви деревянной ложкой в горячей томатной пасте. — Звонил адвокат! Ты должна ему перезвонить!

— Адвокат? — отозвалась Иви глуховатым эхом. — Звонил мне?

— Да. Да. Номер записан около телефона. И побыстрее, уже скоро шесть.

Иви медленно поднялась. Что от нее может быть нужно адвокату?

— Думаешь, кто-то подал на меня в суд? — спросила она Бинга.

— Как всегда. Видишь во всем только темную сторону.

Бинг провел ее в гостиную, где мебель, проиграв войну за свободное пространство, была вытеснена телевизором с широченным экраном.

— Никто на тебя в суд не подает, — заверил он Иви, набирая номер и протягивая ей трубку. — Просто они еще не посмотрели «Леди Макбет» в «Лемингтон Спа», только и всего.

Он вернулся к своим кастрюлькам, рассеянно бормоча:

— Что же еще я должен вспомнить?..

Еще одна порция спагетти отправилась в бурлящую воду.

Через минуту в кухню, с трудом переставляя ноги, вошла Иви:

— Я…

— Что я?

— Я… — Казалось, что ее контузило.

— Не вынуждай меня применять силу — Бинг поднял вверх деревянную ложку. — Что — я? Не спи на ходу!

— Мне кое-что оставили… По завещанию… Кое-что очень существенное… Да, он употребил именно это слово: существенное.

Иви уставилась на Бинга широко раскрытыми глазами.

— Мне оставили…

— Берем, берем! Просто фантастика! Так что это такое?

Иви слишком сильно была поглощена мыслью о том, кто же это мог услышать ее отчаянные молитвы, чтобы размышлять еще и о том, что же это было такое существенное. На данный момент самого факта было достаточно. Где-то на небесах должен же быть главный покровитель всех отчаявшихся актрис.

— Мне нужно принять ванну, — произнесла она.

— Побыстрее, — сурово ответил Бинг.

Все еще погруженная в свои размышления, она открыла дверь и, к своему удивлению, обнаружила, что ванна уже наполнена теплом, паром и запахом ее любимой дорогой пены.

— Привет! — просиял улыбкой из этой пены темнокожий паренек ангельского вида; с его идеальных курчавых волос стекали остатки пены.

— Я — Рауль.

Из кухни донесся голос Бинга:

— Ну да, вот что еще я забыл!