Как ты прекрасна! - Элфин Глейд Страница 3

Апрель был великолепен, погода выдалась теплая, солнечная, а посему Кэтти Дорен облачилась в кричащего розового цвета блузку, заправленную в изумрудно-зеленые брюки. Ее светлые волосы были собраны на макушке в пышный короткий хвост, а огромные пластмассовые серьги цвета сочной фуксии никоим образом не подходили к карминно-красной помаде на губах.

Вряд ли можно представить двух более несхожих людей, чем мы с ней, с усмешкой подумала Гвендолин, глядя на секретаршу Конрада.

Двадцатилетняя Кэтти казалась яркой и жизнерадостной, как попугай. А она с коротко подстриженными блестящими темными волосами, в строгом костюме приглушенно-синего цвета и накрахмаленной белой блузке в свои двадцать шесть лет выглядела скучной и бесцветной, как… Как и положено выглядеть образцовому помощнику главы киностудии, напомнила себе Гвендолин, стараясь не замечать, что настроение у нее испортилось, едва только она сравнила себя с приятельницей.

— Он еще не приехал, — заговорщицким тоном сообщила Кэтти. — Интересно, какая у него машина? Наверняка длинная и блестящая или, нет, скорее всего красная, спортивная. Да уж, этот Хартли непременно оживит наше болото. Дэнни вчера вечером сказал, что скоро у нас тут все начнет меняться.

Дэнни, дружок Кэтти, работал в их компании художником. Его облик отличался почти такой же красочностью и экстравагантностью, как и Кэтти, хотя в отличие от нее он слыл весьма добросовестным и трудолюбивым работником.

Забрав утреннюю почту, Гвендолин налила для Чарлза из термоса чашку кофе, приготовленного секретаршей, и прошла в кабинет шефа. Увы, теперь уже бывшего шефа.

Сердце ее болезненно дрогнуло: два года, миновавшие со дня смерти сына, не могли не сказаться на нем. Чарлз выглядел как человек, который утратил цель в жизни и потерял интерес к любимому делу. Гвендолин подозревала, что он даже начал пить больше, чем это позволяло ему здоровье. Один из ящиков его письменного стола всегда был заперт, и порой, зайдя в кабинет шефа, Гвендолин чувствовала характерный запах алкоголя.

Ей до глубины души было жаль Чарлза, хотя она могла лишь догадываться о том, какая это мука — пережить такую страшную трагедию.

Тому Конраду исполнилось тогда двадцать два года, и он должен был вот-вот окончить университет. Это был умный, воспитанный юноша, которого все любили. Он погиб внезапно, в автомобильной аварии, и неудивительно, что его отец до сих пор не мог примириться со случившимся.

Пьяный водитель на большой скорости вылетел на встречную полосу и лоб в лоб врезался в машину Тома, отчего оба скончались на месте. Нет на свете родителей, которые могли бы легко смириться с подобным горем. И вот теперь компания, которую должен был унаследовать Том, перешла к совершенно постороннему человеку.

— Я назначила собрание сотрудников на десять часов, как вы и просили, напомнила Гвендолин, ставя перед Чарлзом чашку с кофе. — К счастью, ни у кого нет неотложных заданий, так что придут все.

Из окна приемной Гвендолин прекрасно видела улицу и тех, кто входил или выходил из здания. Ровно без десяти десять видавший виды «лендровер» с ревом подкатил к подъезду, и она раздраженно вздохнула: вот уж кого им сейчас не хватает, так это потенциального клиента, ведь с минуты на минуту должен появиться новый владелец компании и все будут слишком заняты, чтобы заниматься заказчиком!

«Лендровер» был порядком забрызган грязью, на боку виднелась солидная вмятина. Да, судя по всему, выгодным контрактом здесь в любом случае и не пахнет, подумала Гвендолин.

Джип остановился, и из него стремительно вышел мужчина, громко хлопнув дверцей. Довольно высокого роста, широкоплечий, в клетчатой рубашке и потертых, плотно облегающих джинсах, на ногах — старые кроссовки. Волосы его были густые и темные, но не черные, а скорее насыщенного каштанового цвета и отросли длиннее, чем полагается, так что нависали над воротником. Лицо было чисто выбрито. И тем не менее Гвендолин содрогнулась, мгновенно узнав этого человека. Нет, не человека, а Божье наказание! Создавалось впечатление, что он преследует ее.

Кэтти Дорен обеспокоенно уставилась на приятельницу.

— С тобой все в порядке, Уэнди? Ты ужасно побледнела. — Она подошла к Гвендолин и, посмотрев в окно, возбужденно затараторила: — Это он! Наш новый шеф! Даниел Хартли! Выходит, он уже приехал! Пожалуй, надо предупредить мистера Конрада.

Значит, Харт было вовсе не именем, как она решила тогда, а производным от его фамилии Хартли. Гвендолин с трудом сглотнула, чувствуя, как весь ужас ситуации нестерпимой тяжестью наваливается на нее. Мысли бешено кружились в голове, и она тщетно пыталась найти хоть какую-нибудь, за которую могла бы уцепиться, чтобы не утонуть в пучине неконтролируемой паники. Срочно подать заявление об уходе? Просто бежать, бросив все на произвол судьбы?.. Остаться без любимой работы плохо, но терпеть эти муки? За что?!

Что, если он узнает ее? Что, если он… Нет. Это невозможно, ведь тогда у нее на голове была кошмарная прическа, из-за которой она выглядела как героиня фильма ужасов.

Гвендолин крепко зажмурилась, пытаясь не вспоминать, как выглядела в тот роковой вечер, стараясь отогнать от себя мысли об отвратительном платье, купленном в отчаянной спешке и лишь из желания бросить вызов всему миру. Она хотела забыть и вульгарный макияж, испортивший ее лицо, забыть и свое вызывающее поведение.

Нет, он ни за что не узнает ее. Даже собственные родители не узнали бы ее тогда…

Сердце постепенно замедлило бешеный бег, но тело было по-прежнему напряжено.

Она услышала, как Кэтти возбужденно сообщает Чарлзу Конраду, что Даниел Хартли только что приехал. Значит, с минуты на минуту он войдет сюда, в свой уже офис. Когда он появится, она должна быть готова… Но к чему?

Дверь распахнулась — и он появился на пороге.

Едва его взгляд скользнул по ней, как Гвендолин испытала настоящее потрясение, почувствовав, каким знакомым кажется в нем все, даже этот внимательный взгляд умных, проницательных глаз. Будто он не рядовой представитель рода человеческого, а некое высшее существо, стоящее над всеми…