Блаженная несвобода - Елена Кшанти Страница 3
Блаженная несвобода - Елена Кшанти читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
К трем часам ночи уже была сделана вся ежедневная практика, передуманы все мысли, скопившиеся за последние дни, сделана медитация, совершенно онемела спина и затекли ноги. И она решила, что достаточно устала, чтобы заснуть спокойно, не обращая внимания на воздействие всяких несуразных энергий, которые возникают между близко находящимися мужчиной и женщиной. И, не снимая одежды, она поднырнула под бок незадачливого иностранца. И он, даже не пробуждаясь, находясь частично в астральном мире, почему-то подвинулся и мягко окутал ее своими огромными сильными руками.
Было тепло и хорошо, и через минуту она уже вторила ему своим посапыванием.
Есть все-таки какая-то прелесть в том, чтобы вот так поспать с кем-нибудь в обнимку, хоть это и было вне ее правил — спать только одной, но сейчас это почему-то ей понравилось.
Наутро Стеша услышала его дыхание прямо на своем лице и, потянувшись, нечаянно прикоснулась к его носу своим носом, потерлась и отвернулась. Он тоже полусонный, еще до конца не проснувшийся, потянулся к ней и зарылся лицом в ее пропахшие пылью волосы. И тут какая-то сила резко отрезвила Стешу и разбудила окончательно. Она оцепенела. Казалось, еще лишь один намек на движение, и удушливая волна неконтролируемой силы плоти вырвется на волю.
Нет, только не это. Она стала потихоньку высвобождаться из объятий мужчины, но тут же почувствовала, как его руки сжали ее тело сильнее. Дыхание затаилось, и мышцы напряглись. Он развернул ее, и она, пытаясь унять подступающую дрожь, посмотрела ему прямо в глаза, выдохнула воздух и прохрипела:
— Стоп! Не надо…
— Хорошо, — сказал он и разжал руки.
Стеша встала и ушла в душевую. Там, сидя около прохладной стены на корточках и смотря в маленькое окошко, где видны были перистые облака, она слушала льющуюся воду и думала, что перешла контрольную черту внепритяжного пространства. А это значило, что зверя, который пробуждался в ней, теперь усмирить будет трудно. Иностранец, как назло, полон был энергии, а это было самое страшное для нее. Сильные мужчины, которые мало занимаются сексом, были самыми притягательными и желанными для ее тела. И она всегда посмеивалась над некоторыми своими друзьями, которые слыли донжуанами и кичились количеством подруг. Не знали они, какие они были вытекшие и опустошенные, и было с ними легко и просто, потому что не била из них эта мощная энергия жизни, не вибрировала их опустошенная Свадхистана, и поэтому они никак ее не волновали в сексуальном плане. Труднее как раз было общаться с монахами и с теми, кто не растрачивает себя на разных женщин. Эти были полны силы, и в любую минуту она могла протянуть руку и, тихонько сжав их пальцы, почувствовать эту нарастающую волну, которая была сродни разрушающей дамбу. Волна разбушевавшейся стихии, которая рвала все условности и глупые приличности этого мира. Она затмевала разум и подменяла ценности, убивала чистоту и контролировала мировосприятие, а некоторым надолго перекрывала дорогу к Освобождению. Этот разъярившийся поток, выпущенный на свободу, нуждался в обуздании, и обуздать его могла лишь она сама.
Стив приоткрыл глаза и наблюдал, как солнце обливает ее литые загорелые плечи, как весело плавают веснушки на ее выточенном носике, как хлопают длинные коровьи ресницы на продолговатых насмешливых глазах, как набухшие алые губы нестерпимо напрашиваются на поцелуй.
— Ты красивая! — тихо произнес он.
Она обернулась, отставила ведро и запротестовала:
— Да нет, не очень. Я просто хорошо рисую.
— Как это?
— Лицо имеется в виду. Лицо хорошо рисую. Когда оно не накрашено, оно выглядит гораздо примитивнее. А так — оно лишь основа для макияжа.
— Да не может быть, — засмеялся Стив, — а волосы тоже нарисовала?
— Нет, волосы не рисовала, но… я их хной иногда подкрашиваю.
— А, ну тогда понятно. Что ж, неужели в этом мире нет ничего настоящего? — демонстративно расстроился иностранец.
— Представь себе, нет. И две с половиной тысячи лет назад не было, когда Будда появился. И даже раньше, когда были Кришна и Шива. Все они были согласны в том, что все в этом мире — обман, одна сплошная иллюзия.
— Ой, неужели так печально?
— А зачем об этом печалиться? Когда знаешь, что все есть иллюзия, наоборот, начинаешь понимать, что печалиться не о чем.
Стивен еще немного посмотрел на нее, как она выжимает мокрое белье, и отвернулся к стенке. Но, полежав так немного, повернулся опять.
— Как тебя зовут? — спросил он, когда она развешивала его выстиранную рубашку, накануне испачканную кровью.
— Меня зовут Стеша, — сказала девушка, полуобернувшись, — а тебя?
— Стивен, можно Стив, — сказал он, приподнимаясь на локтях. Он снял с головы повязку, присел, подложив под спину подушку, и, потянувшись за теплым утренним молоком, добавил: — Ты молодец, Стеша.
— С чего это я молодец?
— Просто так, впервые такую вижу…
— Какую?
— Не знаю, еще не понял… — Он прошелся по ее вычурной одежде взглядом. Остановился на художественно порванной куртке с непонятными нашивками на карманах и рукавах, вернулся к ее веснушкам и добавил: — Но что-то в тебе есть, какая-то изюминка.
— Не увлекайся, это лишь видимость, а то, что мы видим, не всегда соответствует сути.
Все эти комплименты были для нее весьма привычны, поэтому они не произвели на нее никакого впечатления, и девушка вышла из комнаты, прихватив грязную посуду.
Вечером Стеша привезла все лекарства, которые он ей написал на клочке туалетной бумаги. Высыпала перед ним на покореженную старую тумбочку и сказала:
— Мне надо ехать домой. Ты сможешь обойтись без меня?
Он немного помолчал, опустив глаза, потом поднял их на нее, прозрачные, голубые, искренние, и сказал:
— Нет.
— Как нет? — возмутилась она, твердо уверенная, что на этом ее миссия заканчивается.
Но он молча откинулся на подушку и смотрел в потолок, выложенный из потемневшего бамбука.
— Стив, у меня дела, у меня учеба, мне надо ездить на практику к Учителю. А за тобой может поухаживать и Нули, хозяйка этого дома, я уже обо всем договорилась.
— Что это за практика?
— Буддийская практика, я специально ради этого из другой страны приехала.
— Что, больше нечем заняться было? Есть же много других дел поинтереснее, хотя бы шапочки вязать.
— Ты супер!
— Правда? — ухмыльнулся он.
— Да, правда, ты суперневежествен! Я такого никогда не слышала, даже в нашей, насквозь пропитанной атеизмом, стране.
— Неужели ты правда веришь, что эта муть может как-то изменить твою жизнь, сделать тебя счастливой?
— Она уже поменяла мою жизнь, и уже я счастливее.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии