Леди и сокольничий - Лорен О'Доннел Страница 3

— Ты ведь отомстишь за Анну, правда? — спросила она.

— Тихо, дитя мое. — Фариндейл ласково погладил каштановые локоны. — Поговорим об этом позже.

Солейс неуверенно кивнула и высвободилась из отцовских рук.

Фариндейл проводил дочь любящим взглядом. Подойдя к горничной, девочка взяла ее за руку и возле двери обернулась, бросив на отца умоляющий взгляд. Фариндейл, вздохнув, подумал о том, что эта очаровательная малышка, прелестная и невинная, вырастет настоящей красавицей. Его огромные руки сжались в кулаки.

— Сегодня этот ублюдок зашел слишком далеко.

Эриксон положил руку ему на плечо.

— Успокойтесь, друг мой. Рэндал — могущественный человек.

— И могущественный, и страшный, судя по тому, что ты рассказывал.

— Это верно, — вздохнул Эриксон. — Со своими людьми он обращается дьявольски жестоко. Я уже не первый раз слышу о том, как он убивает кого-то из своих крестьян.

— Да. Только на этот раз свидетельницей убийства оказалась моя дочь. — На скулах Фариндейла заходили желваки. — А я ведь так старался оградить ее от жестокости нашего мира!

— Она была на его земле, — тихо заметил Эриксон.

— Может, пора исправить это? — Фариндейл подошел к столу и свернул пергамент с планом своего нового замка. — С этим пока можно подождать. Мы не будем строить замок, друг мой. — Скомканный пергамент хрустнул в его кулаке. — Вместо этого мы захватим его!

Глава 1

Тринадцать лет спустя

День клонился к вечеру. Погода стояла чудесная. Жара понемногу спадала, хотя было еще так тепло, словно лето не спешило выпустить день из своих объятий. Солейс Фариндейл и ее подруга Гвен Эриксон не торопясь шли через заросшее травой поле. За спиной девушек высилась громада Фултонского замка с многочисленными башнями, вздымавшимися в небо. Через глубокий крепостной ров был перекинут подъемный мост, и по нему, как хлопотливые муравьи, сновали крестьяне. Мимо Солейс и Гвен быстро прошел монах, видимо, направляясь в замковую церковь. Голова его была смиренно опущена, губы чуть заметно шевелились, творя беззвучную молитву. Девушки ничуть не удивились — закутанные в унылые коричневые одежды фигуры часто встречались в этих местах. Благочестивые слуги Божьи наводняли замок Фултон. Монахи, направлявшиеся в аббатство святого Михаила, как правило, останавливались переночевать в замке. Обычно они путешествовали по одиночке, хотя Солейс иной раз видела и группы паломников.

Справа от девушек, в поле, вооруженные рыцари упражнялись в воинском искусстве. Их громкие крики сотрясали воздух. Услышав за спиной топот копыт, Солейс обернулась — всадник, свирепо потрясая в воздухе копьем, метнул его в столб со щитом на перекладине. Но прикрепленный к копью противовес ударил воина в плечо, и тот под хохот других рыцарей рухнул с коня и покатился по земле.

Тут же забыв о них, Солейс взглянула на подругу:

— Это серьезно?

— Я… не знаю, — пробормотала Гвен. — Отец, кажется, очень слаб…

— Уверена, все обойдется, — ободряюще улыбнулась Солейс, хотя в глубине души не сомневалась в обратном. От ее взгляда не укрылись ни синеватая бледность, покрывавшая щеки Эриксона, ни его устало поникшие плечи. Она догадывалась, что силы старого рыцаря тают с каждым днем. — Тебе удалось разыскать лекаря?

— Господи, да кого только к нему не приводили! — воскликнула Гвен. — Какими только травами не поили! И мочу его смотрели! Ничто не помогло, даже кровопускание! Уж чего мы только не делали, сколько денег переплатили, чтобы поставить отца на ноги… — Гвен подняла на Солейс встревоженный взгляд. — Отец не посвящает меня в свои финансовые дела, но я все понимаю. Думаешь, я не знаю, на что он надеется?

— О чем это ты?

— Отец надеялся, что лорд Фариндейл ссудит ему немного золота. — Гвен поспешно огляделась, желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Но раз он уехал вместе с королем…

— Ты в опасности? — озабоченно спросила Солейс.

— Нет, что ты! Просто мы сейчас на мели. Раньше будущего года, когда поступят деньги от арендаторов, нам ждать нечего, а ведь рыцарям, которые несут службу в замке, тоже нужно платить… а платить нечем.

Солейс понимающе кивнула:

— Ничуть не сомневаюсь, что отец даст вам денег.

— Он-то дал бы, но вот твоя мачеха?..

Не успела Солейс ответить, как высоко в небе раздался резкий птичий крик. Девушки подняли головы. Под синим куполом неба, взмахивая широко распростертыми могучими крыльями, кружил великолепный сокол. Птица была такой ухоженной, что Солейс подумала, не улетела ли она от хозяина. Однако через мгновение девушка поняла, что ошиблась. Окинув взглядом поле, она заметила неподалеку сокольничего.

На его высоко поднятой руке сидела еще одна птица — сокол-перегрин. Пальцы ловчего крепко сжимали тонкие кожаные путы, обвивавшие лапки птицы. Чтобы сокол легче примирился с неволей, сокольничий держал перед ним кусок сырого мяса, от которого птица жадно отрывала большие куски. От сокола было невозможно оторвать глаз: золотисто-коричневые перья птицы переливались в лучах теплого солнца, как драгоценный шелк. Но внимание Солейс привлекли не птицы.

Каждый раз взгляд девушки останавливался на ловчем, заметно отличавшемся исполинским ростом и статью от окружавших его охотников. Молодой человек вдруг замер, точно почувствовав, что за ним наблюдают. Впрочем, ничего удивительного в том не было — внешность его невольно приковывала к себе внимание. Он походил на великолепную статую, ожившую под резцом искусного мастера. Чеканные, на редкость правильные черты прекрасного лица, прямой, с небольшой горбинкой нос, придававший ему сходство с хищной птицей, твердо очерченный подбородок, жесткий, суровый и вместе с тем восхитительно чувственный рот — от этого действительно захватывало дух. Солейс вдруг показалось, что солнце льет свет только на него одного, ласково касаясь черных как смоль волос и окружая голову сокольничего чем-то вроде ореола.

Крошечная девочка Мэри бросилась ему навстречу, перебежала через мост и остановилась у самых его ног, дожидаясь, когда он заметит ее. Солейс видела, что они обменялись несколькими словами. Внимательный взгляд мужчины задержался на соколе, сидевшем у неге на руке.

И вдруг он протянул девочке кусочек мяса. Малышка, поморщившись, брезгливо взяла неаппетитный кусок двумя пальчиками и предложила его соколу.

Птица, выхватив у нее окровавленное мясо, тут же проглотила его.

Сокольничий одобрительно погладил девочку по голове, и та вспыхнула от гордости и смущения.

Солейс ощутила признательность к этому незнакомому человеку, внезапно подумав о том, что кроется за его привлекательной внешностью.

Гвен, посмотрев на сокольничего, лукаво улыбнулась подруге:

— Какой красавчик, верно?

Покраснев от смущения, Солейс потупилась и сделала вид, будто внимательно разглядывает что-то у себя под ногами.