Обольстить грешника - Элизабет Хойт Страница 3

— Да-да. — Он поднял руку, словно отмахиваясь от ее заверений. — Я знаю, кто вы, я только не знаю…

— …моего имени. Джаспер кивнул:

— Правильно. Как я и сказал — идиот. Мелисанда сглотнула.

— Могу я узнать ваш ответ?

— Видите ли, — он потряс головой и рассеянно помахал длинными пальцами, — вчера я слишком много выпил и сейчас немного растерян из-за побега мисс Темплтон. Потому мои умственные способности не отвечают предъявляемым к ним требованиям, вероятно, поэтому я не вижу причины, по которой вы хотите выйти за меня замуж.

— Вы виконт, милорд. Ложная скромность вам не клипу. Губы его большого рта сложились в слабую улыбку.

— Для леди, предлагающей джентльмену свою руку, вы довольно злы на язык.

Она почувствовала, как краснеют ее шея и щеки, и с трудом удержалась, чтобы не открыть дверь и не сбежать.

— Почему, — тихо спросил он, — из всех виконтов на свете вы выбрали в мужья именно меня?

— Вы благородный человек. Я знаю это от Эмелин. — Мелисанда осторожно шагнула вперед, так же осторожно выбирая слова. — Судя по тому, что помолвка с Мэри была короткой, вам не терпится жениться, не так ли?

Он задумчиво склонил набок голову.

— Действительно, создается такое впечатление. Она кивнула:

— А я хотела бы иметь собственный дом, а не жить на щедроты моих братьев. — Отчасти это было правдой.

— У вас нет собственных денег?

— У меня прекрасное приданое и, кроме того, есть собственные деньги. Но незамужняя леди едва ли может жить одна.

— Действительно.

Джаспер пристально разглядывал ее, явно довольный тем, что она стоит перед ним как просительница перед королем. Спустя некоторое время он кивнул и поднялся во весь свой рост, отчего ей приходилось теперь смотреть на него снизу вверх. Может быть, она и была высокой женщиной, но он был выше ее.

— Простите меня, но я должен быть откровенен, чтобы в дальнейшем избежать всяких недоразумений. Я хочу настоящего брака. Брака, который бы, по милости Божьей, дал нам детей, зачатых на супружеской постели. — Он одарил ее очаровывающей улыбкой, и его бирюзовые глаза чуть заметно блеснули. — Вы тоже хотите этого?

Она выдержала его взгляд и, даже не решаясь надеяться, ответила: — Да. Он наклонил голову.

— В таком случае, мисс Флеминг, имею честь принять ваше предложение заключить с вами брачный союз.

Она чувствовала стеснение в груди, и в то же время казалось, что-то трепещет и бьется в ее груди, стремясь вырваться на свободу и радостно закружить по комнате.

Мелисанда протянула ему руку:

— Благодарю вас, милорд.

Он озадаченно улыбнулся, глядя на ее протянутую руку, а затем, вместо того чтобы пожать ее в знак заключения сделки, наклонился к ней, и Мелисанда почувствовала прикосновение его мягких теплых губ. Она подавила волну желания, пробужденного этим прикосновением.

Он выпрямился.

— Остается только надеяться, что вам еще захочется поблагодарить меня после нашей свадьбы, мисс Флеминг.

Она открыла, было, рот, чтобы ответить, но он уже отвернулся от нее.

— Боюсь, у меня ужасно болит голова. Я заеду к вашему брату через три дня. По крайней мере, дня три я должен изображать брошенного влюбленного, как вы думаете? Более короткий период может дурно отразиться на мисс Темплтон.

Иронически улыбаясь, он тихо закрыл за собой дверь.

Мелисанда облегченно опустила плечи. Некоторое время она смотрела на дверь, а затем оглядела комнату. Не с таким тесным и грязноватым местом она хотела бы связать крутой поворот в своей жизни. И все же, если только последние четверть часа не были сном наяву, именно отсюда жизнь потекла совсем в неожиданном направлении.

Она посмотрела на тыльную сторону ладони. Никаких следов от его поцелуя. Она знала Джаспера Реншо, лорда Вейла, несколько лет, но он еще никогда не прикасался к ней. Она прижала руку к своим губам, закрыла глаза, воображая, как это было бы, если бы он коснулся ее губ. При этой мысли дрожь пробежала по ее телу.

Затем Мелисанда снова выпрямила спину, разгладила уже разглаженные юбки и провела пальцами по волосам — убедиться, что все в порядке. Выходя из ризницы, она наступила на что-то жесткое. На каменном полу лежала серебряная пуговица. Она закатилась под ее юбки, и Мелисанда обнаружила находку, когда отступила в сторону. Она подняла пуговицу и медленно повертела ее в руке. На серебре была выбита буква «В». Мелисанда спрятала пуговицу в рукав и вышла из церковной ризницы.

— Пинч, ты когда-нибудь слышал, чтобы человек, потерявший одну невесту, в тот же день нашел другую? — лениво спросил Джаспер, нежившийся в большой, сделанной специально для него металлической ванне.

Пинч, его камердинер, в дальнем углу комнаты перебирал в шкафу одежду. Не оборачиваясь, он ответил:

— Нет, милорд.

— Думаю, я первый за всю историю Лондона, кто сделал это. А потому следует установить памятник в мою честь. Детишки будут приходить и глазеть на меня, а их няни станут убеждать их не следовать по моим неверным стопам.

— Вот именно, милорд, — невозмутимо ответил Пинч. Голос у Пинча был ровный, звучный, невозмутимый, и говорил он таким тоном, каким и положено говорить слуге, принадлежащему к высшей касте слуг, хотя внешне он не очень походил на слугу высшего класса. Пинч был крупный мужчина. Очень большой мужчина. С плечами широкими, как у вола, руками, которые могли бы без труда накрыть обеденную тарелку, с шеей, по толщине равной бедру Джаспера, и головой в виде большого лысого купола. На кого Пинч и был похож, так это на гренадера, тяжелого пехотинца, которые в армии пробивали бреши во вражеских рядах.

Так случилось, что именно гренадером Пинч и был, когда служил в армии его величества. Но это было до того, как он слегка разошелся во мнениях со своим сержантом, в результате чего провел день в колодках. Тогда-то Джаспер и увидел его впервые: в колодках, стойко переносившим удары гнилых овощей, летевших ему в лицо. Эта картина произвела такое впечатление на Джаспера, что после освобождения Пинча он немедленно предложил ему место своего денщика. Пинч охотно принял это предложение. Спустя два года, когда Джаспер продал свой патент офицера, он выкупил и Пинча, и Пинч вернулся вместе с ним в Англию как его камердинер.

Пока что дела обстоят вполне удовлетворительно, размышлял Джаспер, вынимая из ванны ногу и стряхивая капли с большого пальца.

— Ты отослал то письмо мисс Флеминг? — Он написал несколько вежливых слов о том, что через три дня, если она за это время не сообщит, что передумала, он заедет к ее брату.

— Да, милорд.

— Хорошо-хорошо. Я думаю, все получится. У меня такое предчувствие.

— Предчувствие, милорд?

— Да, — сказал Джаспер. Он взял щетку на длинной ручке и потер большой палец. — Как тогда, две недели назад, когда я поставил полгинеи на ту гнедую с длинной шеей.