Жизнь на каблуках - Маша Царева Страница 3

– Вот что, Варька! Я знаю, что тебе надо делать. Озолотишься, в люди выбьешься. Работать нормально все равно ведь не хочешь, да и делать ничего не умеешь. Не полы же тебе мести.

– Что ты придумала? – подозрительно спросила я.

– Я вот денег тут немного насобирала… На них можно купить плацкартный до Москвы. Ну и продержаться первое время.

– Что же я буду в Москве делать? – удивилась я. Для меня слово «Москва» было вполне сопоставимо со словом «Голливуд».

– Как – что? То же самое, что и здесь. Жопой вертеть. Только здесь ты это перед зеркалом делаешь, бесплатно. А там деньги хорошие за это дают. Видела я одну передачу… В Москве сейчас клубы пооткрывались для богатых. Там девки вроде тебя пляшут, даже хуже. – Тетка покраснела и быстро добавила: – И заколачивают, между прочим, бешеные тысячи.

– Ловко! – ухмыльнулась я. – Значит, в проститутки меня отдать хочешь?

– При чем тут проститутки? В той статье было написано, что все это без интима… Так и называлась статья – «Интим не предлагать»… И потом, если что-то не сложится, то ты всегда можешь вернуться. Родная кровь, не выгоню. Короче, билет я тебе уже взяла.

И я поняла, что тетка решила мою судьбу самостоятельно. При всем ее провинциальном ханжестве у нее хватило смелости отправить единственную близкую родственницу в незнакомый город осваивать сомнительную профессию. Разве имела я право с ней спорить?

И я отправилась покорять Москву. В прокуренном плацкартном вагоне, с пятидесятидолларовой бумажкой в кармане. На мне была добротная, но безнадежно уродливая цигейковая шуба и стоптанные кожаные сапоги на два размера больше – когда-то они считались модными и принадлежали моей матери. Я понятия не имела, куда и зачем еду. С одной стороны, рада была сменить обстановку, с другой – панически боялась одиночества в незнакомом городе, русском оплоте торжествующего капитализма. С одной стороны, мне хотелось найти интересную работу, с другой – я сомневалась, получится ли из меня «шестовая дива». И действительно ли мне хочется ею становиться. С одной стороны, я надеялась обзавестись хорошими друзьями, с другой – побаивалась людей. И даже немного их недолюбливала. Я всегда была немного нелюдимой. По натуре я – волк-одиночка. В общем, я пребывала в полной растерянности и чувствовала себя настоящей Золушкой, как бы пошло и пафосно это ни прозвучало.

Москва встретила меня неприветливой октябрьской сыростью и обезоруживающим хамством. Хамили все – прохожие, продавцы, билетные кассиры. Полдня я провела на вокзале, потому что просто боялась спуститься в метро. И не знала, куда ехать. К тому же в первые же часы моей московской жизни мне удалось выяснить несколько пренеприятнейших вещей:

а) Мои пятьдесят долларов деньгами здесь не считаются. На эту сумму можно купить пару тюбиков губной помады или поесть в приличном заведении. А снять на такие деньги квартиру – и думать нечего. Об этом поведала мне вокзальная проститутка по имени Муся, с которой я познакомилась от скуки.

б) Я нравлюсь вокзальным сутенерам, даже очень. За три часа пребывания в зале ожидания я получила почти десяток предложений о взаимно выгодном сотрудничестве.

в) А вот московским мужчинам я почему-то не нравлюсь. И вообще, странные они какие-то. Торопливые. Куда, спрашивается, спешат? Несутся себе, взгляд устремлен в будущее, а на меня никто и не взглянет. А я вот она, под носом, сокровище небесной красоты.

г) Моя хваленая небесная красота здесь в расчет не принимается. Потому что таких, как я, здесь – толпы. Москвички показались мне ослепительно роскошными. Все они были модно одеты, каждая третья – блондинка. Ясен пень, крашеная, но разве можно было сравнить их холеные белокурые локоны с пергидрольными жесткими паклями моих провинциальных товарок? Итак, большинство москвичек – принцессы. И этот факт оптимизма мне, разумеется, не добавлял.

д) Мои сапоги протекают.

Вот такие неутешительные выводы, а ведь я находилась в Москве не более пяти часов. Хорошо, что я никогда не была склонна к пессимистичному самокопанию. Иначе мигом бы потратила доллары на обратный билет и вернулась под негостеприимное теткино крылышко.

Но в кармане моей ужасной, не по погоде теплой шубы лежала мятая бумажка с адресами трех стрип-клубов Москвы – заботливая тетка выписала их для меня из какого-то справочника. Так что у меня было чем заняться.

Не буду рассказывать подробно, каким стрессом обернулось для меня московское метро. Упомяну лишь то, что доллары у меня украли, – как это могло получиться, ума не приложу. Наверное, не надо было держать деньги в кармане – в толпе на переходах между станциями метро опустошить мой карман было легче легкого.

Я, конечно, как и положено наивной идиотке, обратилась в милицию. Там надо мной долго смеялись, а потом, узнав об отсутствии московской прописки, и вовсе посоветовали уносить ноги. Тогда я расстроилась, но сейчас понимаю, что мне просто повезло.

Итак, в клуб с многообещающим названием «90-60-90» я пришла без гроша в кармане. Охранник, одетый почему-то в белый смокинг, наотрез отказался пускать меня внутрь.

– Топай отсюда, красавица, – процедил он, насмешливо глядя на мою убогую шубу и старомодные сапоги.

– Я пришла устраиваться на работу, – пробовала спорить я. – Я танцовщица.

– Да? А может быть, уборщица? – откровенно издевался он. – Топай, все места заняты.

– Но мне назначено. Я договаривалась с управляющим, – бодро соврала я. – Передайте ему, что приехала Варвара Иванова, солистка ансамбля народного танца «Светлячок».

Это было правдой. До сих пор не понимаю, почему мерзкий тип в смокинге так развеселился. Но смеялся он долго – сомневаюсь, что такое вот безостановочное визгливое ржание входило в его профессиональные обязанности.

– Что смешного? Я профессиональная танцовщица, у меня свой номер, и я ношу бюстгальтер пятого размера. Так ему и передайте.

Неожиданно в наш эмоциональный спор вмешался третий голос, который мне, неотесанной, показался чуть ли не гласом Божьим. Во всяком случае, доносился он откуда-то с неба. К тому же был гулким и завораживающе низким. Откуда мне было знать, что на потолке, у входа, вмонтированы видеокамера и динамик? Мое знакомство с новинками технического прогресса ограничивалось гордым обладанием цветным телевизором «Панасоник» – тетка купила его на новогодней распродаже. Мне очень нравилось, валяясь на диване, переключать кнопки на изящном серебристом пульте. По счастливой случайности наш диалог подслушал управляющий клубом.

– Пропусти ее, Фарик. Пусть поднимается ко мне в кабинет.

Фарик, как мне показалось, нехотя освободил проход. Перед тем как позволить мне пройти, он поводил вдоль моих ног мерно попискивающей металлической штуковиной – может, подозревал, что у девчонки в цигейковой шубе имеется при себе пистолет? Вряд ли – к сожалению, я совсем не похожа на девушку, которая теоретически может иметь огнестрельное оружие. На этакую решительную стервозу, у которой на лбу написано «Всем на пол, это изнасилование!».