Папаша напрокат - Диана Чемберлен Страница 3

Она обернулась — на пороге кухни стояла Эмма. Ее тонкие, очень темные, почти черные волосы спутались, большие синие глаза смотрели удивленно, а на щеке отпечатался след от подушки. Она держала в руках старого плюшевого кролика, которого всегда нежно прижимала к себе во сне. Его место не могли занять никакие новые игрушки. В своей красной байковой пижамке девочка казалась крошечной и хрупкой.

Лаура встала.

— Доброе утро, солнышко. Мы тебя разбудили?

— Что случилось? — Эмма переводила взгляд с матери на отца и обратно.

— Отправляйся обратно в постельку, тыковка. — Голос Рэя звучал ласково.

— Ничего не случилось, — успокоила дочку Лаура. — Мы с папой просто слишком громко разговаривали. Мы не хотели тебя будить. — О смерти дедушки она расскажет позже. Сейчас не время говорить об этом.

Эмма не сводила глаз с Рэя. Он, повернувшись к дочери спиной, мыл кружку в раковине.

— Почему вы не спите? Ведь на улице еще совсем темно, — спросила Эмма.

— Иди ко мне. — Лаура обняла девочку. — Ты права, еще слишком рано. Давай-ка я отведу тебя обратно в кроватку. Нам всем не помешает поспать часа два.

Поднимаясь по лестнице, Эмма держала Лауру за руку, спотыкаясь на ходу. Девочка так до конца и не проснулась. Лаура уложила ее в постель.

— Папочка на меня сердится? — еле слышно пробормотала Эмма.

— Конечно, нет! С чего ты взяла? — Лаура погладила шелковистые волосы дочки. Эмма и в самом деле частенько действовала Рэю на нервы, и он иногда жаловался, что она мешает ему работать над книгой. Порой он даже кричал на нее. — Папа совсем на тебя не сердится, — уверила Лаура малышку. — Он просто немного раздражен. Мы с тобой об этом еще поговорим, если захочешь, когда придет время вставать по-настоящему.

— Хорошо, — сонно ответила Эмма, закрывая глаза. Лаура нагнулась и поцеловала ее. Когда она встала, перед ее глазами оказалась полка с куклами Барби над кроватью Эммы. Даже в темноте Лаура разглядела, что Эмма заставила своих кукол заниматься гимнастикой. Красотки стояли в очень странных, весьма комичных позах. Впервые за последние часы Лаура улыбнулась.

Ей необходимо было побыть одной, прежде чем вернуться на кухню к рассерженному мужу. Лаура прошла по коридору в спальню, открыла шкатулку с драгоценностями и достала из кармана порванную цепочку с кулоном. В шкатулке лежали несколько пар сережек, пара браслетов. У нее никогда не было много драгоценностей. Они не сочетались с ее образом жизни. Путешествия по всему миру, чтение лекций… Лаура поморщилась, вспоминая совершенно для нее неожиданную враждебность Рэя. Откуда это вдруг? Неужели все это время он копил неудовольствие в себе?

Лаура взглянула на цепочку, которую держала в руке. Так странно видеть ее, вот так на ладони. Лаура не снимала ее с того самого дня, когда отец впервые застегнул украшение на ее шее. Лауре тогда исполнилось восемь. Отец говорил, что украшение принадлежало еще его матери, в честь которой назвали Лауру. Золотой брелок причудливой формы, в котором каждый видел что-то свое. Лауре он всегда казался женщиной в старинной широкополой шляпе. Приложив подвеску к груди, она взглянула на свое отражение в зеркале и сразу же увидела седину у корней волос. Ей даже в голову не приходило, что она так бросается в глаза. Широкие белые полосы проступили у висков и надо лбом. Лаура поседела, когда ей еще не было и тридцати, и постоянно подкрашивала волосы, оставаясь верной природному золотисто-каштановому оттенку. Она по-прежнему носила их длинными, ниже плеч. Волосы, густые, сильные, всегда были ее гордостью, ее единственной уступкой тщеславию. Но тщеславия хватало только на то, чтобы закрашивать седину. Лаура никогда не бежала в парикмахерскую, стоило только седине проступить у корней. Она забывала припудрить нос, если он начинал блестеть, или покрасить губы перед тем, как выступать в аудитории. Природа оказалась к ней щедрой, Лаура была привлекательной женщиной, и это ее спасало, потому что в любом случае она предпочитала смотреть в телескоп, а не в зеркало.

Следовало бы спуститься вниз к Рэю, но вместо этого она присела на край кровати. Рэй всегда страдал от депрессии и плохого настроения, но этот гнев, эта ярость, которым она оказалась свидетельницей, были для нее в новинку. Постоянные отказы, получаемые им из издательств, несомненно, начинали на него действовать. Профессор социологии на пенсии, посвятивший многие годы работе с бездомными, всегда преисполненный сострадания к чужим несчастьям, Рэй много лет работал над книгой о людях, оказавшихся без крыши над головой. Книга получилась волнующей, берущей за душу и очень хорошо написанной. Год назад он начал предлагать ее издателям. С того времени стопка отказов на его столе в кабинете постоянно росла.

Никогда раньше Рэй не упрекал ее за то, что она ставит карьеру выше брака и ребенка. Лаура обычно брала Эмму с собой в поездки, полагая, что Рэй с радостью побудет один и сосредоточит все внимание на книге. Возможно, ему и в самом деле это нравилось, в прошлом. Но несколько месяцев назад, когда они отдыхали в доме на озере, Лаура открыла десятую комету в своей карьере. Почти все ее открытия представляли интерес исключительно для астрономов. Комету обычно можно разглядеть только в мощный телескоп. Например, возможность увидеть невооруженным глазом вот эту последнюю должна была представиться только через полтора года. Но на Лауру посыпались награды, приглашения прочесть лекцию, предложения профинансировать любые ее начинания, ее окружили вниманием средства информации. А тем временем Рэй получал один отказ за другим. Вполне вероятно, ее успех стал для него ножом в спину. Лаура испугалась.

Она услышала медленные неторопливые шаги Рэя на лестнице. И вскоре муж уже сидел рядом с ней, обнимая Лауру за плечи.

— Прости меня, Лаура, я наговорил лишнего.

— Нет, это ты прости меня. Ты прав. Я слишком занята собственной карьерой. Я не уделяла достаточно внимания ни тебе, ни Эмме.

— Что ты, — запротестовал Рэй. — Я ничего подобного не имел в виду. Я только…

— Я думаю, что ты говорил искренне, Рэй. Ты рассердился, и твои истинные чувства вырвались наружу. Я не поеду в Бразилию этим летом.

— Ох, Лори, я не хочу, чтобы ты поступила вопреки своим желаниям.

— А я вовсе не хочу ехать, — настаивала Лаура, и она не притворялась. Рэй много лет во всем уступал ей. Теперь настала ее очередь. — После этого семестра я возьму отпуск. Мы отправимся в дом на озере и проведем все лето втроем. Мы будем только отдыхать. Договорились?

Рэй замялся.

— И ты не станешь искать эту женщину, о которой говорил твой отец? — наконец спросил он.

— Это не займет много времени, — ответила Лаура. — Я только проверю, живет ли она в Мидоувуд-Виллидж, узнаю, все ли в порядке, как просил меня отец.

Рука Рэя упала с ее плеча.

— Прошу тебя, не делай этого. — Его темные глаза с мольбой смотрели на Лауру.

— Рэй, я не позволю ей помешать нашим планам. — Голос Лауры звучал твердо. Но явное отчаяние Рэя заставило ее продолжить: — Я знаю, что отец многого требовал от меня, но он вдохновлял меня, поддерживал, а теперь его больше нет. — Ее голос сорвался. — Я не могу подвести его. Пообещать ему такую малость и не исполнить? Так нельзя. Ты ведь понимаешь меня, правда?