Неотразимый - Мэри Бэлоу Страница 3

Решительно настроенный против брака, он между тем чувствовал почти непреодолимую потребность в женщине. Временами Натаниель изумлялся и даже пугался, когда соображал, что почти два года у него не было ни единой связи. И это притом, что во время военной службы он, как и любой нормальный мужчина, вовсе не был пуританином, а скорее наоборот – и он, и Рекс, и Кеннет с Иденом никогда не испытывали недостатка в партнершах. А месяцы после Ватерлоо – это же была одна бесконечная оргия! Впрочем, наверное, все-таки несколько ночей он тогда пропустил, чтобы отоспаться. А может, и нет.

В деревне практически невозможно было удовлетворить его совершенно естественные мужские потребности без того, чтобы при этом не оказаться опутанным супружескими узами. Другое дело Лондон! Нет, разумеется, прежде всего он должен позаботиться о Джорджи и Лавинии. Но ему не обязательно быть при них неотлучно. Существуют всевозможные светские обязанности, предназначенные только для дам, к тому же девушек будет постоянно сопровождать неутомимая Маргарет. Кроме того, по ночам он тоже будет свободен, за исключением тех случаев, когда дают бал… хотя балы в сезоне устраиваются довольно часто, с унынием сообразил он.

И все же Натаниель намеревался как можно плодотворнее использовать представившуюся возможность. Можно не сомневаться, что в этом ему охотно поможет всезнающий Иден. Нет, что ни говорите, а замечательно опять оказаться в Лондоне!

Экипаж остановился перед высоким красивым зданием на Аппер-Брук-стрит, которое Натаниель снял на весь сезон. Дом находился в одном из самых роскошных уголков Мейфэра, недалеко от Парк-лейн и самого Гайд-парка.

Молодой человек выскочил из кареты, не дожидаясь, пока кучер опустит лесенку, и, запрокинув голову, с удовлетворением осмотрел внушительный фасад особняка. Обычно, когда ему приходилось наезжать в Лондон, он снимал скромную холостяцкую квартиру, но поскольку на этот раз с ним приехали леди, без дома было не обойтись. После долгого пребывания в карете он с наслаждением потянулся, размял ноги и полной грудью вдохнул свежий воздух. Затем обернулся, чтобы помочь дамам выйти из кареты.

Ранним утром следующего дня София Армитидж в одиночестве сидела за секретером в гостиной своего дома на Слоан-террас, изучая столбик цифр, аккуратно выписанных на листке бумаги, и машинально поглаживая себя по подбородку гусиным пером. Ее обутая в домашнюю туфельку нога касалась спины собаки, которая уютно посапывала под столом.

Что ж, подвела она итог размышлениям, денег вроде достаточно и нет необходимости прибегать к жалким сбережениям. Самые крупные счета – за уголь и свечи – оплачены неделю назад. О жалованье для трех слуг можно не беспокоиться: оно поступало из правительственной дотации. И к счастью, сам дом был ее собственным владением – подарком того же правительства. Так что она попытается как-нибудь растянуть полученную неделю назад пенсию на три месяца – из этих денег и были оплачены счета за уголь и свечи – и погасить этот новый долг.

А значит, она не сможет купить себе ни новое вечернее платье, ни даже новые полуботинки. Не говоря уже о том хорошеньком капоре, который София только позавчера присмотрела в витрине магазина на Оксфорд-стрит, когда прогуливалась со своей подругой Гертрудой.

Долг! На какое-то мгновение у нее сжалось сердце, и она едва не поддалась панике, но, сделав глубокий вдох, заставила себя сосредоточиться на практических вопросах.

Без капора вполне можно обойтись, к тому же для нее он был бы слишком экстравагантным. А вот платье…

София Армитидж тяжело вздохнула. Последний раз она купила себе вечернее платье два года назад! Да и оно, заказанное специально для того, чтобы быть представленной в Карлтон-Хаусс самому регенту принцу Уэльскому, было мрачного темно-синего цвета и далеко не самого модного фасона. Хотя к тому времени срок ее траура по мужу, Уолтеру Армитиджу, уже истек, ей казалось, что церемония представления требует крайней сдержанности в туалете. С тех пор она и носит то платье.

София так надеялась в этом году сменить его на новое! Ее часто приглашали, однако она под любыми благовидными предлогами неизменно отказывалась от посещения самых блестящих приемов. Но в этом году ей непременно придется появиться хотя бы на некоторых из них. Дело в том, что в Лондон прибыл со своей семьей виконт Эдвин Хоутон, брат ее покойного мужа. Его дочь Сара, которой исполнилось восемнадцать, должна была начать выезжать в свет. Он и его жена Беатрис очень надеялись подыскать ей жениха за предстоящий сезон. Они были не очень богаты и вряд ли смогли бы позволить себе провести в Лондоне еще один сезон в будущем году.

Но ограниченные средства не мешали им проявлять искреннюю заботу о Софии. Несмотря на то что отец Софии был всего лишь торговцем углем, хотя и богатым, и в свое время отец Уолтера противился женитьбе своего сына на ней, Эдвин и Беатрис с самого начала относились к девушке с большой симпатией и очень ее поддерживали после смерти Уолтера, даже приглашали жить у них в доме и предлагали денежную помощь. Сейчас они просили Софию, чтобы она посещала с ними все самые заметные светские мероприятия.

София понимала, что в их желании появляться в свете в ее обществе была и некоторая доля практического расчета, который она охотно им прощала. Их заинтересованность в Софии заключалась в следующем. Ее покойный муж, майор Уолтер Армитидж, который служил офицером кавалерии всю войну с Португалией и Испанией и всегда был лишь исполнительным и скромным солдатом, в битве при Ватерлоо неожиданно проявил небывалую отвагу, стоившую ему жизни. Он спас нескольких офицеров высокого ранга, в том числе самого герцога Веллингтона, после чего спешился и ринулся в самую гущу битвы на выручку к молоденькому лейтенанту, потерявшему коня. Увы, оба погибли. После боя нашли труп Уолтера – уже окоченевшими руками он обхватил тело юноши, по всей видимости, пытаясь оттащить его в безопасное место.

Имя Уолтера Армитиджа было упомянуто в военных донесениях лично герцогом Веллингтоном. Смерть героя, пытавшегося спасти молодого лейтенанта, поразила воображение самого великодушного из джентльменов – принца Уэльского, и через год майор Армитидж был удостоен посмертной награды. В Карлтон-Хаус пригласили его вдову, которая доказала свою преданность мужу, постоянно сопровождая его во время военной кампании на Апеннинском полуострове и при Ватерлоо. Такая необыкновенная женщина, потерявшая мужа-героя, ни в чем не должна нуждаться, заявил во время ее представления принц Уэльский. Софии пожаловали скромный домик в одном из славных пригородов Лондона и за счет правительства предоставили троих слуг. Кроме того, ей назначили пенсию, хотя и небольшую, но обеспечивавшую независимость от деверя и ее родного брата, который после смерти отца унаследовал его торговлю.

Сам Уолтер почти ничего не оставил своей вдове. Значительное приданое Софии, из-за которого он и решил на ней жениться – хотя она знала, что Уолтер был к ней искренне привязан, – потихоньку растаяло за годы их совместной жизни.

В течение года после знаменательного появления Софии в Карлтон-Хаусе жизнь казалась ей довольно приятной. Это событие вызвало всеобщий интерес, о нем писали во всех лондонских газетах и даже в нескольких провинциальных. В отсутствие самого Уолтера София неожиданно стала национальной героиней. Будучи всего лишь дочерью простого купца и вдовой младшего сына виконта, то есть довольно незначительной по происхождению персоной, она неожиданно приобрела широкую славу. Устраивая очередной прием, каждый вельможа стремился заручиться ее согласием посетить его, чтобы затем похвастаться, что среди его гостей была знаменитая миссис София Армитидж. Постепенно София привыкла рассказывать о жизни офицерской жены, кочующей вместе с полком мужа по полям сражений.