Роза Йорков - Жюльетта Бенцони Страница 3

То, что чета Сент-Элбенсов унаследует имя и состояние Килренена, было большой неожиданностью для Альдо. Безусловно, он знал и раньше от самой леди Мэри, что ее муж — племянник сэра Эндрю, но никогда не предполагал, что он-то и есть главный наследник. Так вот, значит, кому он должен выражать свои соболезнования? Перспектива не из приятных, однако тут ничего не поделаешь, — Возьмите, — сказал гном, протягивая Альдо букет. — Наверное, вам пора идти. Они уже возвращаются…

— А вы со мной не пойдете?

— Нет, я пришел, только чтобы поприветствовать Эндрю, который наконец вернулся на нашу родную землю, а в замке Килренен мне делать нечего. Если я скажу, что зовут меня Малькольм Мак-Нейл, то вы и сами все поймете: я брат той, которую он не захотел взять в жены. А вы? Вы-то кто ему?

— Иностранец, преданный друг… и сын той, которая не захотела стать его женой.

— Вот оно что. А знаете, будет лучше, если вы подождете еще немного, тогда вы сможете помолиться в склепе, когда там никого не будет. Чужаки эти здесь не задержатся. Не сомневаюсь, что и о поминках они не подумали. Обычаев здешних и тех не знают!

— Поминки? А это что такое? Первый раз слышу это слово.

— Застолье после похорон. Старинный гэльский обычай.

Живым полезно поесть, а особенно выпить доброго виски в память того, кого больше нет с ними. Ну, всего вам доброго, сэр!

Маленький человечек торопливо засеменил в сторону ландов, а Альдо, пренебрегши его советом, направился к замку.

Церемония в склепе была недолгой и незатейливой: пастор произнес коротенькую проповедь, прочел несколько молитв, волынщики сыграли «Будь милостив. Господи!», и гроб поместили в пустую нишу. Дело было сделано, и присутствующие стали молча подниматься наверх. Задержался один Альдо — положить свой букет и шепнуть последние слова прощания.

У Альдо было сильное искушение задержаться в склепе подольше, пока друзья и родственники разойдутся. Но он не стал этого делать. Было бы нелюбезно не выразить соболезнования, и, хотя его отношения с новой графиней сложились отнюдь не блестяще, уйти незамеченным в этой ситуации было бы с его стороны трусостью.

Поднявшись во двор, Альдо убедился в справедливости предсказаний гнома: по всей видимости, новый лорд не собирался приглашать к себе в замок никого из присутствующих — он сам и все его близкие выстроились в ряд возле часовни и с серьезными лицами принимали соболезнования, произнося в ответ приличествующие случаю слова. Подошла очередь и Альдо.

Назвав свое имя и пожимая руку лорду Десмонду, Альдо заметил, как тусклый взор лорда внезапно оживился. В мире коллекционеров, и в особенности коллекционеров драгоценностей, венецианский князь, ставший антикваром по необходимости и знатоком старинных камней по увлечению, был более чем известен. Новоиспеченный лорд Килренен, который также принадлежал к этому миру, мгновенно решил воспользоваться предоставившейся оказией.

— Вы задержитесь в Шотландии? — спросил он Альдо.

— Нет, я тотчас же возвращаюсь в Инвернес — у меня там дела, а завтра буду уже в Лондоне.

— Но в Лондоне, думаю, вы задержитесь на несколько дней, чтобы принять участие в грандиозном аукционе, который там ожидается. И я буду иметь удовольствие повидаться с вами, если вы найдете свободную минутку.

— Разумеется, — вежливо пообещал Морозини, подумав, что удовольствие от свидания никак не может быть обоюдным. Новый лорд решительно не нравился князю: лицо его производило странное впечатление масляной маски, сохранившей форму горшка, в котором оно затвердело и на который, по меткому определению гнома, он был похож. Этому способствовали неподвижные черты и тусклый взгляд серых холодных глаз.

Альдо коротко поклонился двум младшим братьям лорда и оказался лицом к лицу с его супругой. Он невольно задал себе вопрос: что заставило эту красивую женщину связать свою судьбу с таким отталкивающим субъектом? Правда, лорд Десмонд был известен как страстный собиратель старинных фигурок из нефрита, а значит, обладал немалым состоянием и, потом, как коллекционер мог разделить безудержную страсть Мэри к старинным драгоценностям. Альдо искренне надеялся ограничиться приветствием и несколькими заранее приготовленными словами сочувствия, но ошибся. Леди Мэри заговорила, даже не успев протянуть ему руку:

— Я надеялась увидеть вас здесь. Нам непременно нужно поговорить наедине.

— О чем же, боже милостивый?

— Вы и сами прекрасно знаете: о браслете Мумтаз-Махал.

— Ни время, ни место не кажутся» мне подходящими, — сурово ответил Альдо. — Да и говорить-то, впрочем, не о чем.

— Я так не считаю. Неужели вы посмеете отрицать, что солгали мне, когда во время нашей последней встречи утверждали, что мой дядя не передавал вам браслета? Наш нотариус получил от вас очень крупную сумму за некую вещь, проданную по поручению покойного лорда.

— Да, мой старинный друг поручил мне продать одну вещицу, однако с условием: покупатель ни в коем случае не должен был быть англичанином. Запрет распространялся как на мужчин, так и на женщин.

Лицо блондинки со светло-серыми глазами мгновенно вспыхнуло.

— Ах вот как?! И, разумеется, этой вещицей был браслет? Кому вы его продали?

— Соблюдение тайны — одно из главных правил моей профессии.

— Но я хочу знать…

— Не задерживайте князя Морозини, дорогая, — прервал жену безжизненный голос лорда. — Его ждут, а у нас сейчас будет семейный совет. Мы еще увидимся, не так ли? — сказал лорд, обращая к Альдо гримасу, которую при большом желании можно было бы счесть за улыбку. — По крайней мере на открытии аукциона мы будем все.

Венецианец молча поклонился и тут же покинул замок — неподалеку от пустоши его дожидался нанятый автомобиль.

Последняя фраза лорда Десмонда не понравилась Альдо, ему почудилась в ней скрытая угроза, но он тут же упрекнул себя за подозрительность. Стоит ему начать отыскивать дурные намерения и видеть повсюду врагов, и он не только не выполнит своей задачи, но еще и плохо кончит: будут повсюду чертики мерещиться. Если леди Мэри слегка тронулась на страсти к драгоценным камням, а покойный сэр Эндрю недолюбливал своих родственников, то это вовсе не означало, что они законченные негодяи. Хорошо, что убийца старого лорда был в конце концов арестован — им оказался индус-фанатик, который повесился в камере на собственной чалме, — иначе смерть лорда непременно приписали бы его наследникам. Вообще-то такая мысль и сейчас приходила кое-кому в голову, хотя несчастье и произошло на другом конце света…

Прежде чем сесть в машину, Альдо бросил последний взгляд на древний графский замок — на верхушке башни развевался флаг рода Килрененов, ветер, игравший им, нес сырость. «Судя по всему, мой бедный старый друг может рассчитывать лишь на общество своих предков», — подумал Альдо с некоторой неприязнью.