Моя Нирвана - Инна Инфинити Страница 3

Когда «детка» стала расстегивать ремень на его джинсах, я поняла, что дальше мне лучше не смотреть. Быстро развернулась и так же тихо направилась в комнату сестры. Я аккуратно закрыла за собой дверь и тут же спустилось по ней спиной.

Горло сковал такой спазм, что я не могла ни дышать, ни глотать. Я тупо пялилась в одну точку на полу, даже не замечая слез, которые катились по щекам. Боль огнем разливалась по всему телу. Я закрыла ладонью рот, чтобы подавить в себе громкий крик, который рвался наружу вместе с рыданиями.

Он не смотрит на меня четыре года.

Он не разговаривает со мной четыре года.

Он не замечает меня четыре года.

Я для него пустое место вот уже четыре проклятых года.

И в то время, как я задыхаюсь без его внимания, он развлекается с какой-то девушкой.

Я мечтаю, чтобы он снова сказал мне что-нибудь обидное, сломал какую-нибудь мою вещь или порвал какое-нибудь мое платье. Я мечтаю, чтобы он выкрикнул «Ты мне не сестра» и громко хлопнул дверью. Потому что это — то, чем я жила и питалась всю свою жизнь, пока однажды он просто не перестал обращать на меня внимание, будто я не существую.

Мне пришлось накрыть голову подушкой, чтобы не слышать их стонов. Я тихо рыдала в кровать, проклиная все на свете. В первую очередь — себя. За то, что скучаю по нему. За то, что жду от него внимания, хоть и негативного. За то, что мне обидно знать, что через несколько стен от меня он занимается сексом с девушкой, а я еще ни с кем даже не целовалась.

Через час они, смеясь и продолжая целоваться в прихожей, ушли из квартиры, а я встала с кровати, пошла в ванную, умыла красное опухшее лицо холодной водой и дала себе обещание, что Миша станет для меня таким же пустым местом, как я для него.

Ровно через неделю после этого я согласилась пойти погулять с парнем-соседом по Золотому ручью. Его коттедж через несколько домов от нашего, и мы давно знакомы. Рома на год старше, ему тогда было 15 лет. Я дала себе обещание, что поцелуюсь с ним в первый же вечер.

Мы с Ромой гуляли по аллее, он купил мне мороженое, а потом мы пошли к нему домой, и в саду под яблоней я первый раз поцеловалась. После поцелуя Рома сказал, что я ему очень нравлюсь и предложил быть вместе. Я с радостью согласилась, и мы тут же выложили во «Вконтакт» совместное селфи и поставили семейное положение, что встречаемся.

Но когда я приехала в Золотой ручей на следующих выходных и пошла в гости к Роме, обнаружила его с гипсом на руке и с фингалом под глазом. Он не пригласил меня в дом, отводил взгляд и что-то мямлил о том, что нам с ним больше нельзя быть вместе. Семейное положение он тоже убрал и селфи удалил. На мой вопрос, что случилось с его рукой и глазом, парень не ответил.

Ошарашенная, я пошла в наш коттедж и всю ночь не могла уснуть, гадая, что же произошло. К слову, Рома больше года активно мне писал и приглашал куда-нибудь сходить. Неделю назад он был очень рад, что я согласилась, а теперь взял и бросил меня.

Но после этого случая с Ромой внимание Миши ко мне вернулось. И оно уже заключалось не в детских шалостях вроде поломки моей куклы или обидных словах о том, что я «несчастная сиротка», о которой папа заботится из жалости. Отнюдь нет.

С тех пор и по сей день это мощное психологическое давление. Теперь Миша смотрит на меня и испепеляет взглядом. Теперь он вжимает меня в стену и нависает сверху, явно сдерживая в себе желание выбросить меня в окно или придушить. В такие моменты его ярости я даже замечаю, как бьется вена у него на шее. Слышу, как скрипят зубы, которые он так плотно сжимает, что, кажется, сломает их.

Но меня это все не пугает, нет. Я живу этим. Его ярость и ненависть ко мне — проклятый наркотик, без которого я загибаюсь. Я не боюсь Мишу.

Я, должно быть, неизлечимо больна, раз питаюсь его негативными эмоциями. Ведь ненормально, что я заряжаюсь энергией от Мишиной ярости, направленной на меня? Ведь ненормально, что я мечтаю о том, чтобы он впечатал меня в стену и навис сверху, сжимая челюсть? Ведь ненормально, что я мечтаю о его сильных ладонях, сжимающих мою шею?

Я выхожу из станции метро Кропоткинская и направляюсь в сторону отцовской квартиры. Я еще не знаю, что сегодня произойдет третий переломный момент.

Момент, после которого моя жизнь больше никогда не будет прежней.

Потому что я узнаю, что папа и мачеха усыновили Мишу.