Самойловы-2. Мне тебя запретили - Инна Инфинити Страница 3

За 3 года до событий пролога

«Сегодня определенно лучший день за 18 лет моей жизни!».

Вот, что я думаю, когда стою в своей комнате перед зеркалом и поправляю бабочку на белой рубашке. Снимаю со спинки стула черный пиджак и надеваю его.

Разве существует день счастливее школьного выпускного!?

Нет.

Окончание школы — это лучшее, что может случиться с человеком. Прощайте, 11 лет детства и тотального контроля со стороны родителей и престарелых учительниц-мегер.

Прощайте 11 лет одних и тех же осточертевших фраз:

«Звонок для учителя»

«Достаем двойные листочки»

«К доске идет...»

«А голову ты дома не забыл?».

Боже, наконец-то я больше никогда не буду это слышать!

Дверь моей комнаты резко распахивается и заходит мама.

— Леша, ну ты готов? — видит меня и резко осекается.

Складывает пальцы в замок и прижимает руки к груди. Через секунду на ее глазах выступают слезы.

— Сыночек, ну когда ты у меня так вырасти успел? — бросается меня обнимать.

Я аккуратно обнимаю родительницу в ответ.

— Мам, ну ты чего? — осторожно говорю. Вот только ее слез мне не хватало.

Мать отходит на шаг и продолжает умиленно на меня смотреть.

— Леша, еще совсем недавно ты пошел в первый класс! — родительница достает откуда-то из кармана платья белоснежный носовой платок и промокает глаза.

— Ну что? Готовы? — в комнату заглядывает отец.

— Максим! — мама тут же к нему поворачивается. — Ну когда он у нас так вырасти успел, а?

Я уже закатываю глаза. Отец, смеясь, подходит к нам и тоже меня обнимает.

— Давайте уже поедем? — тороплю предков, чтобы поскорее выбраться из этих обнимашек. — А то опоздаем.

— Да-да, конечно, — отец выпускает меня из рук и идет к выходу.

— Мам, — обращаюсь к родительнице. — Можно кое о чем тебя попросить?

— Конечно, сынок.

— Можешь, пожалуйста, не плакать, когда мне будут вручать аттестат?

Родительница сначала удивленно распахивает свои и без того огромные синие глаза, а потом обиженно поджимает губы.

— Мам, ну пожалуйста, — настойчиво прошу. — Ты можешь сдержать в себе этот порыв, когда я выйду на сцену?

— Хорошо, — обиженно соглашается.

Но я все равно ей не верю и, тяжело вздохнув, направляюсь на выход из комнаты. Нужно пережить тупую торжественную часть в школе, а потом нормально оторваться с друзьями.

Одноклассники — вот по кому я действительно буду скучать. За 11 лет у нас сложилась отличная компания. Что мы только не вытворяли за эти годы. Мне жаль расставаться с друзьями, но впереди меня ждет еще более интересная и веселая жизнь.

Я поступил в бизнес-школу Гарварда и в конце августа уезжаю учиться в Америку. Мне 18 лет, у меня собственная квартира в Бостоне и огромный счет в банке. Спасибо родителям. Как говорится, сделать карьеру — это хорошо, но еще лучше — родиться в семье, где эту карьеру уже сделали до тебя.

Моя мама владеет крупнейшей строительной компанией России, отец известный московский адвокат. Мать видит во мне будущего управленца своей компании, поэтому мечтала отправить меня учиться в Гарвард. По ее стопам. Она тоже окончила эту бизнес-школу.

Я никогда не возражал. Уехать в 18 лет за океан и жить там самостоятельно, учась в лучшем вузе мира, — что может быть прекраснее? И никакого над тобой родительского надзора.

Не, у меня хорошие предки, они никогда не душили меня тотальным контролем, но если есть возможность жить одному, учиться в крутом университете и ни в чем себе не отказывать, то почему бы и нет? Поскорее бы уже. Осталось два месяца потерпеть.

Школу в день нашего выпускного украсили дурацкими шариками и ватманами с надписями: «В добрый путь, выпускник!». Тошно смотреть. Я пробираюсь сквозь толпы ребят из параллельных классов и их родителей и захожу в кабинет нашего классного руководителя. Добрая половина одноклассников уже тут.

— О, Леха! — кричит мой лучший друг Влад.

Мы жмем руки.

— Ну что? — понижаю голос. — Отрываемся сегодня?

— А то! — он слегка отодвигает в сторону лацкан пиджака и демонстрирует мне маленькую бутылку виски, спрятанную во внутренний карман.

Я отодвигаю свой лацкан и показываю ему такую же. Нам уже есть 18, так что всех учителей, запрещающих распивать алкоголь и угрожающих пожаловаться родителям, я буду посылать куда подальше.

Влад резко замирает, смотря поверх моего плеча. По одному его взгляду понятно, кого он там увидел. Я тоже застываю, затылком чувствуя ее появление.

— Ппц, Кузнецова, как с обложки журнала сошла, — завороженно выдыхает и аж рот приоткрывает.