Срочно! Женюсь на вашей маме - Стелла Кьярри Страница 3

— Ты неисправим, — хохочу, давясь пиццей. Вечер только начинается, гулять так гулять.

— Ну что, танцевальный батл или настаиваешь на гонках?

— Гонки, конечно. Я труп, а не танцор, — хохочет.

Но Ростислав оказывается действительно устал за последний год.

— Можно я у тебя на диванчике прилягу?

— Валяй.

Настраиваю на проекторе любимую игрушку как в старые добрые и… он почти сразу отрубается.

— Рос… Эй, ты чего? Уснул? Со мной так весело, да? — трясу за плечо.

— Лика, покорми дочек сама. Я и так с ними весь день, — бормочет под нос, переворачиваясь набок. Мда… Ладно, братан. Отдыхай. Приглушаю свет, надеваю наушники и сам не замечаю, как засыпаю лицом в салате. Нет, это я преувеличиваю, конечно. Не в салате. Но рядом с его остатками.

А утром… Утром начинает твориться полнейший кошмар!

— Где мои дети! Ксюша! Даша! — сон Ростислава и последствия прошедшего вечера как рукой сняло. Не знаю, чего он боится больше: что Лика узнает о том, что горе-папаша не справился с детьми, или сам факт того, что он их, не побоюсь этого слова, прос… пал.

Кто из нас чайлдфри

Пока он носится по офису, перетряхивая вещи и заглядывая в шкафы, залпом осушаю бутылку с водой и смотрю на детей, которых привели мне в кабинет.

— Точно пацаны. Вообще непохожи на твоих «ватрушек», — справедливо замечаю.

Парнишки немного младше, с русыми волосами и удивительными глазами серо-голубого цвета. Они настолько похожи, что даже родинки около маленьких «носопырок» в одном и том же месте. И как только мать с отцом их различают?

— Я правда не знала… простите, Максим Михайлович… — блеет Вера. Она сейчас похожа на напуганную овцу. Секретарша и так не шибко умная, а после случившегося вообще в ступоре. — Я думала, они ваши…

— Лучше скажи, где ты этих богатырей взяла, — смотрю, как один сосредоточенно сосет палец, а второй повторяет за первым. Дети прикольные. Спокойные вроде. Не то, что у Ростика. Вот только они не могут сами прийти в охраняемый офис посреди ночи. Это же невероятно!

— Мне Ольга передала «вахту». Вы ее вчера домой не отпускали.

— Кхм, — пытаюсь вспомнить. Да…

— Ну… сказали ей, чтобы она вам пиццу заказывала всю ночь. А еще она с вами по душам разговаривала. Вы ей предложение хотели сделать, жаловались на то, что вам очень нужны дети и жена.

— Чего?! — сам не верю в услышанное. Наверное, это я во сне лунатизмом страдал. Или она все придумала, подслушав наш Ростиком разговор.

— Она мне рассказала… по секрету.

— Так, ладно, с Ольгой я позже сам разберусь. Но дети-то откуда взялись?

— Н-не знаю… — заикается. — Я пришла, они спали в приемной на диване. Оля сказала, что ваши дети нашлись. Она стучалась к вам, но вы, видимо, уже спали… Не открыли ей. Кабинет заперт был. В общем, она с ними тут и спала. На диване.

— Мама дорогая…

— Она так и сказала, что они мои?! Или все-таки Ростислава?! Она ведь не в курсе, какого пола дети у Сафина.

— Н-не знаю… Она говорила, что это Миша и Паша. Лобановы.

Хватаюсь за голову. Если предложение под воздействием эйфории от вкусного куска пиццы я сделать в состоянии, то вот детей слепить так быстро вряд ли мог. Они должны были прийти сюда как минимум в следующий Новый год…

Судорожно вспоминаю, как провел прошлый праздник. Никак. В этом же офисе за работой. Так что исключено. Дети не мои. Забирайте и ведите обратно.

— Рос, да успокойся наконец! — хватаю друга за рукав. — Не мельтеши. Дай подумать.

— Легко сказать! У тебя-то нет своих!

— Вот не начинай. Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?

— Нет…

— А чего ждешь? — кручу у виска. — Твои дочурки спят сейчас у него дома, сто очков.

— Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… — божится Рос.

— Звони.

— Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? — напоминает о себе Вера.

— Родителей искать, ясен пень!

— Так они же ваши…

— Перестань! Я этих мальчиков впервые вижу!

— А в свидетельстве о рождении ваше имя указано...

— Вера, волну не гони, — пропускаю мимо ушей ее замечание о каком-то таинственном свидетельстве.

— Я ведь не просто так вас разбудила… мне кажется, они писать хотят. Если уже ни того…

— А мне эта информация зачем? Забыла, где туалеты в офисе? Пришла попросить карту местности?

— Не смешно… я не умею с мальчиками. Вы сами давайте, — неожиданно проявляет характер

— Рост, выручай… — поворачиваюсь к другу, но тот отмахивается, пытаясь дозвониться до Вениамина Петровича, который имел неосторожность вызваться временной нянькой для его детей.

— У-у! — слышу откуда-то сзади. — Ба-бац!

Мы все вздрагиваем и видим, как один из близнецов сидит на полу и пытается запихнуть в рот остатки пиццы, пока его брат лезет на мой стол.

— Нет! Только не…

— Ар! Ух! — с видом победителя непоседа запускает пятерню в остатки салата и начинает возить грязной ручонкой по столу. Не успеваю подбежать к разбойнику, как в ход идет вторая рука. Видно, пацан решил, что барабанить по моей любимой "селедке под шубой" очень весело. Свекла разлетается по сторонам, летит на бумаги, которые я случайно забыл убрать, так как излишним аккуратизмом и не страдаю.

— Стой! Перестань! Перехватываю ладошки, перепачканные в майонезе.

— Дети голодные, наверное… — Вера отнимает у ребенка кусок пиццы, и он начинает реветь словно пожарная сигнализация.

— Божечки… да успокой ты его!

— Я не умею…

— Придумай что-нибудь! Ты же девушка! Где твой инстинкт?!

— Где-то очень глубоко… Я чайлдфри.

— В свободное от работы время буть хоть картошкой фри! А сейчас бери одного из них и веди в туалет. Отмывай вытирай... Делай, все, что нужно. До трех лет дети все бесполые. Так что можешь в женский сходить с ним. А я пока займусь вторым. А ну, не облизывай пальцы!

— Я и не облизываю, — на полном серьезе обижается Вера, думая, что воспитательный процесс направлен не на ребенка, а на нее.

— Вот и умница, Перепелкина. И в носу не ковыряй, это некрасиво, — кидаю ей в спину, давясь хохотом.

Хватаю мальца подмышку и тащу в коридор. Он как-то странно куксится. Наверное, все-таки хотел на завтрак мою селедку под шубой доесть.

У плохих отцов дети превращаются в тыкву

Умыть ребенка оказывается довольно сложно. С каким-то диким верещанием мальчик вырывается из рук, а потом минут пятнадцать не дает мне настроить воду, дергая кран из стороны в сторону. В итоге я весь мокрый, а он сухой и приятно пахнущий свежей сельдью.