На темных аллеях - Татьяна Тронина Страница 3

Бог с ними… Девушка заметила дверь в туалет. Точно, за стойкой нависала портьера, а за ней был виден коридор и дверь со знакомым символом на табличке! Слабая надежда затеплилась в сердце жертвы. Стараясь не делать резких движений, будто она находилась в одной комнате со злобной собакой, девушка медленно встала из-за стола и направилась в сторону коридора.

Убийца за столиком не пошевелился. Только опять усмехнулся, кажется.

…К несчастью, туалет оказался маленьким глухим закутком с хлипкой дверкой, и — никакого намека на окно, в которое можно было бы выбраться. Глухие стены. Девушка улыбнулась растерянно, зачем-то спустила воду и выскользнула наружу.

Выглянула из-за портьеры — в зале стояла тишина, ничего не изменилось. Все те же лица — бармен, девицы, влюбленные, убийца с кружкой пива.

А вот слева… Девушка заметила еще коридорчик, ведущий в какие-то подсобные помещения — кухню, вероятно. Остатки съедобных запахов защекотали ее обоняние… А вдруг там, дальше — второй выход? Осторожно, осторожно, не стучать каблуками. Девушка сделала один шаг влево, потом еще один шаг.

…Она мчалась по пустым полутемным комнатам и дергала все двери подряд, пока одна из них не подалась и в лицо ей резко не ударил холодный воздух.

Задний двор. В свете фонаря — помойка, глухие кирпичные стены и две огромные крысы, прыснувшие от мусорных баков в разные стороны.

Но другого пути, впрочем, не существовало, и девушка побежала вдоль грязной сырой стены, испещренной убогими надписями. Она бежала на самых мысочках, стараясь ни единым шорохом не нарушить тишину этой мрачной ночи.

Сзади густела тишина, только вот кошка как будто мяукнула… Или скрипнула дверь за киллером, бросившимся в погоню?

Высотный жилой дом перегораживал дорогу, и дверь в подъезд была открыта, точно приманивая… или опять заманивая.

Девушка долго не думала — юркнула в подъезд и побежала вверх по ступеням. Темные пролеты, опять рисунки на стенах. Пахнет кошками и жареным луком…

Лихорадочно шаря по стене, девушка отыскивала возле дверей кнопки звонков и изо всех сил нажимала на них, а потом торопилась дальше, боясь потерять время. Вдруг та дверь, которая откроется и подарит ей спасение, находится этажом выше…

Звонки трещали коротко и пронзительно, но тишины за дверями они не могли нарушить. Люди или спали крепко, или были абсолютно равнодушны к тому, что творилось снаружи, они, наверное, как и тот субчик из кафе, не хотели лишних неприятностей. Потому что ночные звонки — они всегда связаны с неприятностями.

Девушка потеряла счет этажам. Она задыхалась. Склонилась над перилами и… и увидела внизу тень — огромной летучей мышью, беззвучно, тень мчалась по ступенькам вверх. Он. Он никуда не исчез, этот человек с профилем актера второго плана.

Девушка вскрикнула едва слышно и бросилась бежать от надвигающегося кошмара тоже вверх. Но через несколько пролетов она заметалась по площадке последнего этажа. В двери она уже не звонила и даже кричать не пыталась, потому что знала — бесполезно.

В своих метаниях она спиной наткнулась на приставную железную лестницу, ведущую куда-то вверх, к потолку.

Развернулась и, цепляясь дрожащими руками за перекладины, стала карабкаться по лестнице. Обнаружила люк в потолке, ощупью нашла задвижку, рванула ее, потом затылком и плечами уперлась в дверцу. И та, к ее безумной радости, поддалась. Девушка откинула люк, чувствуя, как пальцы купаются в многолетнем мягком прахе, покрывающем пол чердака.

На чердаке, как ни странно, было светлее, чем в подъезде — наверху, под черными балками, мерцала тусклая лампочка… Пахло голубями, старой мебелью.

Только сейчас девушка поняла, что сама загнала себя в ловушку. Уж здесь киллер расправится с ней без всяких проблем! Она хотела закрыть люк, но задвижки со стороны чердака не оказалось. И забаррикадироваться невозможно — вокруг только старые плетеные кресла, ветхие этажерки — все такое легкое, ненадежное. Детская коляска, стул без сиденья…

Сдерживая рвущиеся из груди рыдания, девушка бросилась на другой конец чердака, между тем как люк за ее спиной скрипнул, открываясь во второй раз, и до ушей девушки донеслось глубокое, мерное дыхание ее преследователя.

И вот он уже тоже барахтается в нежной пыли, и вот он снова на ногах и топает вслед за своей жертвой…

Девушка прыгала по скрипучим доскам, инстинктивно отбрасывая попадающийся на ее пути хлам за спину, под ноги своему преследователю, пытаясь тем самым хоть на секунду задержать его. Она по-прежнему очень хотела жить.

Глазами девушка ощупывала мертвенную полутьму вокруг в поисках другого выхода, и когда все-таки увидела его — такой же люк в полу, — то снова возликовала безмерно и из последних сил рванула этот люк на себя.

Он не поддался!

Ужасная мысль мелькнула у нее в голове — а что, если и этот тоже запирается только снаружи?..

Она застонала и еще раз рванула люк на себя, мысленно обращаясь к Богу, еще к кому-то — кто до этой ночи хранил ее маленькую жизнь… И люк открылся. Мощное, ритмичное дыхание ее преследователя между тем уже слышалось рядом.

Девушка не спустилась, а скорее — рухнула вниз, задерживая свое падение только руками, которые продолжали инстинктивно цепляться за ступени железной стремянки, ведущей вниз. Еще одна перекладина. Один шаг — и вот она, ровная поверхность.

Девушка успела.

Вернее — она почти успела спуститься вниз с чердака на последний этаж соседнего подъезда. Почти — поскольку вслед за ней в подъездную полутьму потянулась сильная рука, и эта рука в жадном и нетерпеливом рывке успела ухватить девушку за воротник пальто.

Девушка повисла в сумрачном пространстве над полом. Она подняла голову вверх. Лицо мужчины было в полуметре от ее лица. Двое смотрели друг другу в глаза. Она — с мольбой, отчаянно, он — с холодным любопытством.

Это длилось пару секунд. Убийца не смог подтянуть жертву к себе. В этот раз не успел он — потому что девушка просто подняла руки и выскользнула из собственного пальто. Так ящерки отбрасывают хвост, не задумываясь ни на секунду.

…Она уже бежала вниз по ступеням, мимо новых молчаливых квартир, и с каждой ступенькой в ее душе росли ожесточенное упрямство и надежда. Это второе дыхание открылось у нее — теперь, когда она надеялась только на собственные силы.

Дверь второго подъезда выходила на широкую улицу — это хорошо, что не в тот глухой двор. От долгой погони бегунья покрылась испариной — и, выскакивая из подъезда, она ожидала, что холод пронзит ее всю, мокрая рубашка на теле заледенеет моментально.

Но осенняя промозглая сырость не ощущалась — только бодрящая свежесть, а с ней — возможность бежать легко и быстро.

Девушка не оглядывалась, она уже привыкла к тому, что в спину ей, не отставая, дышит опасность, ей достаточно было ловить за собой топот и мерное, глубокое дыхание преследователя, и машинально, на слух, определять расстояние, отделяющее их друг от друга.