Плененные любовью - Элейн Барбьери Страница 3

Аманда затрепетала, услышав, как облекаются в слова ее собственные скрытые страхи, но Роберт обнял ее и с удивительной нежностью стал гладить по шелковистой щеке своей сильной, загрубевшей от мозолей рукой. Его голос стал сиплым от волнения.

— Я обещал твоим родителям, что не буду спешить с разговорами на эту тему, однако время наше на исходе, и я бы все же хотел объясниться. Я хочу сказать, что люблю тебя и мечтаю на тебе жениться.

Роберт затаил дыхание в ожидании ответа, которого так и не услышал. Аманда устремила на него ошеломленный взор, явно утратив дар речи после столь неожиданного для нее признания друга. С уст Роберта сорвался горький смешок, он снова привлек девушку к себе и на миг спрятал свое лицо в ее теплых, пушистых волосах.

— Аманда, если кто-то и мог удивиться моим словам — так это ты одна. Потому что обо мне давно судачит весь поселок. Дескать, взрослый мужик двадцати шести лет от роду совсем потерял голову из-за шестнадцатилетней девчонки, в которой и росту от горшка два вершка. — В этот миг, словно протестуя против безнадежности своего чувства, он сильно прижал Аманду к себе. А потом слегка отодвинулся и тревожно заглянул ей в лицо. Девушка по-прежнему не отвечала ему ни словом, ни жестом, отчего его неуверенность только возрастала. Может, он все-таки поторопился с этим разговором? Но черт побери, ведь завтра для них может вообще не наступить! И Роберт с нетерпением стал добиваться от нее ответа.

— Что с тобой, дорогая? Неужели ты действительно так удивлена? Наверное, это из-за разницы в возрасте? Аманда, но ведь ты скоро станешь совсем взрослой. Ты могла бы тоже полюбить меня, правда? Аманда, — в его голосе послышалась мольба, — пожалуйста, скажи что-нибудь!

Роберт очень боялся получить отказ. Он умолял Аманду снова и снова, окончательно охрипнув от избытка чувств. Он не в силах был унять нараставший нервный озноб.

Прошло еще несколько мучительных минут, прежде чем Аманде удалось совладать с растерянностью. Это правда, она всегда ощущала нечто необычное в своих отношениях с Робертом, однако не придавала этому значения. Не понимая, какую муку причиняет ему ее молчание, девушка всматривалась в такое знакомое ей лицо. Его нежный, молящий взгляд задел что-то в глубине ее души. Этот сильный, красивый мужчина, затаивший дыхание в ожидании ответа, не мог ее оставить равнодушной. Она подумала, что в конце концов всегда относилась к Роберту с любовью. И даже не представляла, как бы стала жить без него. Может, это и есть та самая любовь — то теплое чувство, что рождается у нее в груди от его прикосновений? Впрочем, что бы там она ни думала о своих чувствах к Роберту, при виде неподдельной муки, с которой он ждал ее решения, было ясно одно: если она не согласится стать его женой, он навсегда утратит душевный покой.

— Это все так неожиданно, — тихо произнесла Аманда и, заметив, как исказилось от душевной боли лицо Роберта, нерешительно добавила: — Но если ты действительно уверен, что хочешь на мне жениться, да, Роберт, я буду твоей женой.

Просияв от невероятного, неземного счастья, Роберт негромко застонал, словно внутри его ослабла наконец какая-то жесткая пружина. Он прижал к себе Аманду и впился в ее губы страстным, жадным поцелуем, о котором так долго мечтал.

Аманда совершенно не ожидала, что испытает сильное возбуждение. Он не отрывался от ее рта, и захваченная врасплох Аманда покорилась полностью его воле. Роберт еще сильнее прижал к себе ставшее мягким и податливым тело, в котором разбудил совершенно новые, незнакомые ощущения. Внезапно Роберт отстранился — теперь он дрожал еще сильнее, а дышал неровно и часто.

— Аманда, — хрипло зашептал он, стараясь заглянуть ей в глаза, — мы поженимся, как только закончится бой. Он не может не закончиться. Курьер наверняка уже вызвал помощь. — Дрожа от нетерпения, Роберт снова привлек Аманду к себе и поцеловал, но на сей раз быстро прервал поцелуй и продолжил: — Идем же, скажем твоим родителям!

Обнимая Аманду за талию, Роберт повел ее со двора в казарму, чтобы сообщить Старкуэдерам о своем счастье.

Сон бежал от Аманды, когда ночью она лежала на жесткой циновке в углу казармы, отведенной для укрывавшихся в форте поселенцев. Девушка пребывала в полном смятении. Наступившая вдруг тишина казалась странной — за эти дни слух успел привыкнуть к непрерывному гулу французских пушек. Снова и снова Аманда закрывала глаза и старалась заснуть, но не могла отогнать мысли, терзавшие рассудок. Ее родители не были ни удивлены, ни расстроены сообщением Роберта, однако жалкое состояние форта и неуверенность в будущем уничтожили почти всю радость от столь значительного события. Что-то с ними будет? Ни у кого не оставалось надежды, что форт Уильям Генри выдержит новую атаку французов. И что потом? Аманда вдруг заметила какое-то движение возле двери. Высокая фигура осторожно шагала между спящими прямо на полу людьми. Человек приблизился, опустился на корточки, и она услышала голос Роберта:

— Аманда, ты не спишь?

Большая рука осторожно погладила серебристые пряди волос.

— Нет, Роберт, я не могу заснуть.

— Тогда давай ненадолго выйдем. Мне заступать на пост через час. Лучше я проведу его с тобой, а не в казарме.

В темноте Аманда едва разглядела, что он улыбается. Она поспешно откинула одеяло и встала — осторожно, чтобы не разбудить соседей. Ночная тьма милостиво подарила им то уединение, которое невозможно было найти в форте при свете дня. Едва они вошли во двор, Роберт сгреб ее в охапку и принялся жадно целовать. Теперь ему уже мало было выпить нектар только с розовых губок. Он покрывал мягкими, торопливыми поцелуями все лицо, о чем прежде мог только мечтать. Он наслаждался вкусом гладкой, нежной кожи на лбу, и на щеках, и в тех волшебных ямочках, что так заманчиво играли в уголках ее рта. Ласково заставив Аманду откинуть голову, он стал целовать ее шею.

Сердце Аманды билось все чаще, а по телу прокатилась волна незнакомой горячей истомы. Где-то глубоко внутри зародился ответный трепет. Роберт опускался все ниже, и под его поцелуями разгоралась кожа на чутких грудях, едва скрытых ночной рубашкой.

— Тебе придется помочь мне, Роберт, — дрожащим голосом произнесла она. — Подскажи мне, что надо делать. Я ужасно хочу сделать тебя счастливым, но не имею понятия как.

Эта откровенность тронула Роберта до глубины души.

— Не очень-то полагайся на меня, дорогая, — прошептал он. — Потому что сейчас я даже сам бы на себя не положился. — Лукаво засмеявшись, он снова припал к ее губам и прижал к себе юное тело.

— По-моему, Роберт, тебе следует малость вздремнуть, прежде чем идти на пост, — раздался в дверях звучный голос, и захваченная врасплох парочка быстро обернулась.

— Джон, пожалуйста, не сейчас, — взмолился Роберт. — Дай мне еще минуту! Я хочу побыть с ней хотя бы минуту.

— Нет, Роберт. — Голос Джонатана Старкуэдера был полон решимости.

Роберт с неохотой разжал объятия и мягко промолвил: