Ожерелье для возлюбленной - Кэт Мартин Страница 3

Рейфел подвел свою нареченную леди Мэри Роуз Монтегю к ее матери и отцу, графу и графине Трокмортон.

– Надеюсь, вы оставите для меня еще один танец? – спросил Реиф, склоняясь с поцелуем к руке изящной блондинки.

– Конечно, ваша светлость. Он поклонился и повернулся.

– Они непременно попозже исполнят вальс, – проговорила Мэри Роуз. – Может быть, тогда вы…

Но Рейф уже не слушал ее, его мысли были заняты другой женщиной, совершенно не похожей на ту, на которой он собирался жениться. Даниэла Дюваль. Даже ее имени, звучавшего где-то в дальних уголках его сознания, было достаточно, чтобы заставить его волноваться. Ему потребовались годы, чтобы усмирить свою буйную натуру и привести чувства в норму. И теперь он нечасто повышал голос и еще реже выходил из себя.

Пока не увидел Даниэлу.

Любовь к Даниэле Дюваль преподала ему жестокий урок. Он познал ту высокую цену, которую приходится платить за возможность жить, руководствуясь чувством, а не разумом. Любовь, как болезнь, способна разрушить и даже уничтожить человека. И она сокрушила Рейфа.

Он посмотрел в дальний конец зала, заметил яркое пламя рыжих волос. Даниэла? Да, она здесь. Он едва верил в это. Как она посмела показаться в обществе после того, что сделала?! Невероятно!

Решив игнорировать ее, Рейф присоединился к группе друзей, которые беседовали в ожидании следующего танца. Стоило ему подойти, и он понял, что они обсуждают Даниэлу. Он взял бокал шампанского с серебряного подноса проходившего мимо лакея.

– Что ж… судя по вашим изумленным лицам, вы уже заметили ее.

Корд кивнул.

– Я поражаюсь, как ей хватило смелости появиться здесь!

– Женщина, обладающая невероятной наглостью, – хмуро заметил Итан.

Рейф поймал взгляд Грейс, она изучала его через грань бокала.

– Она потрясающе красива, – тихо проговорила Грейс. – Могу понять, почему ты увлекся ею.

Его скулы заходили ходуном.

– Я полюбил эту женщину, потому что был полным идиотом. Я заплатил сполна за свою глупость. Больше это не повторится.

Виктория подняла голову. Она была очень миниатюрной. Тяжелая копна каштановых волос контрастировала со светло-золотистыми локонами Грейс.

– Надеюсь, это не значит, что ты больше никогда не полюбишь?

– Именно так я и думаю.

– Но как же Мэри Роуз? Ты хоть немножко влюблен в нее?

– Мне нравится эта девушка. Я не женился бы, если бы это было не так. Прелестная юная женщина с хорошим характером и прекрасной родословной, о чем еще мечтать?

Глаза Итана округлились.

– Нужно ли напоминать тебе, мой милый друг, что мы говорим о женщине, а не о лошадях?

Корд отвернулся, следя за рыжеволосой красавицей в другом конце зала.

– Ты правильно делаешь, игнорируя ее. Не знаю, смог ли я быть таким великодушным.

Рейф усмехнулся:

– Поверь, мой друг, сие не так уж трудно. Эта женщина больше ничего не значит для меня – абсолютно ничего.

Но его взгляд невольно проследовал туда, в другую сторону зала, и поймал яркий блеск ее волос, забранных в узел на макушке. И страх жаром обдал его. Он хотел пройти через зал, вцепиться ей в горло и сжимать его до тех пор, пока она не перестанет дышать. Это чувство, которое было неведомо ему до того дня, когда он в последний раз видел ее, – пять лет назад.

Воспоминания всплыли с пугающей ясностью… Недельное пребывание в загородном имении его друга Оливера Рэндалла. Волнение, которое он испытывал, зная, что Даниэла, ее мать и тетя будут среди приглашенных. Олли Рэндалл был третьим сыном маркиза Каверли, фамильное владение которого Вудхевен отличалось непревзойденным великолепием.

Визит проходил чудесно, по крайней мере для Рейфа. Долгое ленивое времяпрепровождение рядом с Даниэлой, вечера с танцами и возможностью улучить минутку и побыть с ней наедине. За два дня до конца недели Рейф натолкнулся на записку. Он узнал руку Даниэлы. Послание было адресовано Оливеру, видимо, прочитано им и небрежно брошено. В нем Дэни приглашала Олли прийти к ней в спальню ночью.

«Я должна увидеть вас, Оливер. Только вы можете спасти меня от ужасной ошибки, которую я намерена совершить. Пожалуйста, приходите ко мне в спальню в полночь. Я буду ждать…

Ваша Даниэла».

Рейф не знал, что и думать, он разрывался между сомнением и гневом. Они любили друг друга, и он верил, что она предана ему.

Прошло всего несколько минут после полуночи, когда Рейф постучал, затем нажал на ручку двери. Когда дверь отворилась, он увидел своего друга в постели рядом с Даниэлой. Оливер, абсолютно голый, лежал рядом с женщиной, которую Рейф любил.

Он все еще помнил тот приступ тошноты, который подкатил к горлу, и безмерное отчаяние от ее предательства.

И сейчас, стоило ему подумать об этом, он ощутил его снова. Когда музыка достигла крещендо, Рейф посмотрел на оркестрантов, решив отогнать прочь воспоминания и забыть то, что было пять лет назад.

Он провел следующий час, танцуя с женами своих друзей, а потом кружился в вальсе с Мэри Роуз. Далее последовали короткие выступления организаторов бала. Когда он услышал Флору Дюваль-Чемберлен, то понял, почему Да-ниэла пришла сюда. По крайней мере это хоть как-то объясняло ее появление.

Возможно, были и другие мотивы, он никогда не узнает, какие именно. Когда выступления закончились и танцы тоже, Рейф снова посмотрел в другой конец зала.

Но Даниэла Дюваль ушла. Ее нигде не было видно.