Бархатная ночь - Джо Гудмэн Страница 3

— В чем дело, Кенна? — спросил Рис, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Очередная проделка? — Он оставил в покое свой камзол и широко улыбнулся Ивонне, которую только что заметил. — А ты кто такая? — Рис отвесил ей придворный поклон, затем сорвал с головы треуголку и прижал ее к сердцу. — Неужели это небольшое столкновение с Кенной повлияло на мои мозги? Ты, случайно, не плод моего воображения?

Ивонна прелестно покраснела, старясь не смотреть на Риса и взглядом прося помощи сначала у Кенны, затем у Николаса. Кенна фыркнула:

— Это наша сестра. Ты давно бы знал, что папа женился, если бы не сидел на континенте. Ивонна, не поддавайся на льстивые речи этого негодяя. Его зовут Рис Каннинг, и он дружит с Николасом… ну, очень давно. Он жуткий насмешник, всегда готов подурачиться и, я думаю, теперь стал кем-то вроде распутника, хотя не знаю, что означает это слово. Похоже, оно имеет отношение к азартным играм и женщинам с плохой репутацией.

— Кенна! — слились в одном возгласе голоса Ника и Ивонны.

Рис зажал рукой рот Кенны и после этого спокойно обратился к Николасу:

— Может быть, стоит проводить юную леди и этого Эльфа назад в спальню?

— Ты читаешь мои мысли, — ответил Николас, бросая на Кенну взгляд, который непременно обратил бы ее в камень, если бы она его заметила.

Рис протянул руку Ивонне:

— Сюда, пожалуйста. — И, только оказавшись в спальне Кенны, он отпустил ее руку. — Вот мы и на месте, мисс…

Кенна с размаху опустилась на кровать. Она скрестила руки на груди и обиженно выпятила нижнюю губу.

— Ты вел себя очень неприлично, Рис Каннинг! Все знают, что ты распутник, и, уверена, тебе все равно. Ты ведь знаком с актрисами?

— С несколькими, — сухо сказал Рис, — но среди них нет ни одной столь же талантливой, как ты. Клянусь, сейчас позову служанку, чтобы она завязала тебе рот, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе.

Кенна надменно поджала губы:

— Разве я не говорила, что ты записной остряк?

— Говорила. — Пододвинув кресло, Рис уселся, удобно откинулся на спинку и положил ногу на ногу. Он невозмутимо ждал, пока Ивонна и Николас усядутся на диван. — А сейчас, может быть, ты расскажешь, что случилось?

Кенна пожала плечами, глядя в упор на светло-зеленую стену. Зажав в руке край покрывала, она нервно теребила его.

— Я могу ждать хоть до вечера, — терпеливо сказал Рис.

Кенна знала, что так и будет. В отличие от Николаса, который уже притопывал ногой, Рис отличался необыкновенным терпением. Глубоко вздохнув, Кенна начала:

— Нам с Ивонной запрещено появляться на маскараде. Даже на пару минут, — добавила она серьезно. — Это моя вина, так как я уговорила Ивонну пойти исследовать комнату в башне, в то время как все думали, что мы пошли на озеро. Ничего бы не произошло, если бы мы случайно не оказались заперты. Дверь захлопнулась, а ключ был в замке — с другой стороны — и… ну и все. Но это было замечательное приключение, Рис. Правда, Ивонне оно напомнило Бастилию. Ты знаешь, она родилась в Париже. Этого никогда не угадать по ее акценту, потому что она провела много времени в Англии.

— Я еще не имел удовольствия услышать от нее хоть слово. — На губах Риса появилась тень улыбки. — Но вопрос о том, как разговаривает Ивонна, к делу не относится, ведь так?

— Я упомянула об этом, поскольку Ивонна и ее мать чуть не стали жертвами террора. Я же почему-то забыла об этом, иначе никогда бы не позвала ее в башню. Извини меня, Ивонна. Ты ведь веришь, что я не нарочно?

— Конечно, я верю тебе. — На щеках Ивонны расцвел румянец. — Ты самая добрая…

— О, совсем нет! Я недавно поняла, что я ужасно эгоистична! — В своем желании все объяснить Кенна не обратила внимания на удивленный смешок Риса и широкую улыбку брата. — Я потащила тебя на лестницу, чтобы подсматривать за гостями, и даже не подумала о твоих чувствах. — Кенна повернулась к Рису: — Ивонна сказала, что умрет, если ее заставят лишнее время заниматься. Мне-то все равно, но почему я не подумала, как будет страдать она?

— А когда ты наконец подумала об этом, то решила вернуться к себе, прежде чем вас заметят, — закончил за нее Николас. — Очень мудро.

Кенна опустила глаза.

— Это еще не все, — заметил Рис. — Не так ли?

— Да, — нехотя призналась Кенна. — Я поняла, как много этот маскарад значит для Ивонны. Ей предстоит дебютировать через год или два, а наш вечер — очень важное событие. Это возможность попрактиковаться. Я помешала ей. Разумеется, я решила все исправить.

— Разумеется, — хором сказали Рис и Николас.

Но Кенна не обратила внимания на их замечание.

— Мне пришло в голову, что у Ивонны ангельская внешность. Она ведь очень красива, правда? Всем особенно нравится ее нос, — добавила Кенна, как будто это все объясняло.

Ивонна покраснела и смущенно закрыла лицо руками. Рис ухмыльнулся:

— Твой же упоминают, когда советуют не совать его в дела других людей.

— Точно. — Кенна была невозмутима. — Поэтому мне пришло в голову, что нельзя пренебрегать возможностью посетить бал. Вы ведь поможете нам? Кроме того, никто не догадается. Это же маскарад, в конце концов. Я уверена, что найду какой-нибудь костюм для Ивонны, чтобы не было видно лица.

— И даже носа? — поинтересовался Ник, по-дружески полуобнимая Ивонну.

— Особенно его, — уверенно сказала Кенна. — Вы поможете?

Ник пожал плечами и бросил взгляд на Риса:

— Что скажешь? Неужели год на континенте иссушил твою фантазию, или ты все еще готов участвовать в проделках Кенны?

Рис довольно долго изучал мыски своих до блеска отполированных сапог. Кенна затаила дыхание, и даже Ивонна осмелилась посмотреть на него украдкой. Наконец на его губах заиграла улыбка. Он медленно оглядел полное нетерпеливого ожидания лицо Кенны и ответил с какой-то очень подкупающей искренностью:

— Я никогда не устаю от проделок Кенны.

Засмеявшись, Кенна вскочила с кровати и бросилась ему на шею. Кресло слегка пошатнулось, принимая на себя дополнительную тяжесть, но Рис удержал равновесие.

— Как хорошо, что ты снова дома! — воскликнула Кенна — и тут же пожалела о своих словах, заметив, как черты Риса на мгновение исказила боль.

— Все в порядке, Эльф, — тихо сказал он. — Даннелли навсегда останется моим домом.

Кенна тут же вспомнила обо всем: у Риса имелось немало родственников, но не было семьи, существовал дом, который он называл своим, но не было родины. И тоска, на мгновение мелькнувшая в его глазах, яснее ясного сказала Кенне, как глубока эта рана.

Отцом Риса был влиятельный судовладелец и богатый американский промышленник Роланд Каннинг. Хотя Кенна никогда не встречалась с ним, да и не стремилась к этому, она знала от Риса, что тот занимает не последнее место в высшем обществе Бостона. Кроме того, мистер Каннинг занимался политической деятельностью в своей стране и когда-то служил послом в Англии. Отец Кенны говорил, что Роланд Каннинг обожает сына, и это казалось ей вполне разумным. Но только у могущественного мистера Каннинга было два сына, и любил он другого.