Мой верный страж - Лиза Клейпас Страница 29

— Нет уж, спасибо, — отозвалась она с показной беспечностью. — Придется довольствоваться тем, что есть.

Лакей помог ей сесть в коляску и закутал в теплую накидку из толстого кашемира. Поблагодарив его, Вивьен удобно устроилась на мягком кожаном сиденье. Резкий ветер приятно холодил ее лицо после нескольких дней, проведенных взаперти. Усевшись рядом с ней, Грант уверенно взял в руки вожжи. Он подождал, пока лакей заберется на высокое сиденье на запятках, затем потянул вожжи и стегнул лошадей. Они взяли с места ровным аллюром. Хорошо смазанный экипаж плавно двинулся по булыжной мостовой

Вивьен безучастно созерцала расстилавшиеся перед ними картины, выискивая взглядом хоть какие-нибудь знакомые детали.

Каждая улица обладала собственным характером: одну облюбовали издатели и пишущая братия, вдоль другой высились монументальные здания церквей. Благородные господа пробирались по извилистым переулкам, населенным нищими и проститутками. Богатство и бедность находились здесь в тесном соседстве. В воздухе висела такая густая смесь запахов животных, пищи, речной воды, нечистот и пыли, что вскоре Вивьен перестала обращать внимание на это зловоние. Они миновали группу сорванцов, пристававших к разряженному в атлас щеголю… пьяного гуляку, который вывалился из таверны, поддерживаемый под руки потаскушками… коробейников с деревянными ящиками на груди.

Довольно скоро внимание Вивьен переключилось на Моргана, который ловко управлял коляской, маневрируя между запрудившими мостовую повозками, скотом и пешеходами. Он чувствовал себя совершенно свободно среди городской сутолоки, знакомый с каждой улицей и переулком. Вивьен пришло в голову, что Морган принадлежит к числу немногих, кому довелось общаться со всеми слоями общества — от членов королевской фамилии до жалкого карманного воришки.

Они добрались до улицы, застроенной элегантными домами, и остановились перед особняком с массивной бронзовой дверью.

— Это мой дом? — с сомнением спросила Вивьен, уставившись на арочный портал с колоннами.

Морган бросил на нее непроницаемый взгляд:

— Ваш.

Лакей поспешил к лошадям, а Морган помог Вивьен выбраться из коляски. Затем предложил ей руку, проводил до двери и отпер ее.

Вивьен нерешительно вошла внутрь и остановилась в холле в ожидании, пока Морган зажжет лампы и настенные светильники. Просторное помещение, с панелями из набивной французской ткани с цветочным узором и элегантной мебелью в стиле Людовика XIV, было красивым, типично женским… и абсолютно незнакомым.

Яркий свет залил холл, и Вивьен медленно двинулась вдоль застекленного простенка. Остановившись у золоченого столика с мраморной столешницей, она взяла в руки изящную фарфоровую статуэтку и принялась ее рассматривать. Две сидящие фигурки — кавалер и дама с корзинкой на коленях, потянувшаяся за полевым цветком, — очаровали ее своей безыскусностью. Однако, повернув статуэтку, Вивьен обнаружила, что джентльмен запустил руку под юбки дамы. Смущенная грубой шуткой, она поставила статуэтку на место и посмотрела на Моргана. Он наблюдал за ней со странным выражением, словно развлекался и досадовал одновременно.

— Ничего пока не вспомнили? — поинтересовался он.

Она покачала головой и направилась к лестнице. Морган последовал за ней, приноравливаясь к ее шагу. В руке он нес лампу, отбрасывавшую по сторонам причудливые тени. Поднявшись на второй этаж, Вивьен остановилась.

— Спальня там, — подсказал Морган. Легко сжав локоть своей спутницы, он повел ее к последней двери справа. Они вошли в комнату, обитую темно-зеленым шелком, с резной кроватью, водруженной на постамент. Она напоминала небольшую сцену, где все подготовлено к началу представления. Нахмурившись, Вивьен с неловким чувством разглядывала кровать, пока Морган зажигал лампы. Потом она повернулась и увидела картину.

Ей понадобилось некоторое время, прежде чем она сообразила, кто запечатлен на холсте.

— Это я, — произнесла Вивьен сдавленным шепотом. Жаркий румянец залил ее лицо. Она ахнула и резко отвернулась, не в силах смотреть дольше.

— Стало быть, вы не помните, как позировали для портрета. — Голос Моргана подозрительно дрогнул от сдерживаемого веселья. Вивьен, однако, не разделяла его легкомысленного настроения. Она была слишком подавлена: ее захлестнули гнев и стыд за собственное поведение. До сего момента крошечный уголок ее сознания так и не мог поверить, что она действительно известная куртизанка. Но теперь правда предстала перед ней, заключенная в позолоченную раму, — ее прошлое, выставленное на всеобщее обозрение во всей своей вульгарной неприглядности.

— Как я могла… как вообще можно позировать для такого? — вопрошала она, закрыв лицо руками.

— Художники часто используют обнаженные модели. Вам это должно быть известно.

— В данном произведении нет ничего художественного, — презрительно бросила Вивьен. — Его единственное предназначение состоит в том, чтобы…

— Возбуждать, — вкрадчиво закончил Морган.

Она уронила руки, все еще не решаясь повернуться к нему лицом. Какое чудовищное унижение… Оно опаляло ее изнутри подобно пламени костра…

— Снимите его или хотя бы прикройте, — с отчаянием в голосе попросила она.

— Я уже видел его, Вивьен, — ответил он в замешательстве.

Она понимала всю нелепость своей просьбы, но не могла вынести вида портрета — будто это она сама предстала перед ним в костюме Евы.

— Мне он не нравится, — резко сказала Вивьен. — Я не останусь в этой комнате, пока эта вещь здесь висит. Сделайте что-нибудь, прошу вас.

Он подошел к ней сзади и сжал ладонями ее узкие плечи.

— Вы дрожите, — удивился он. — Не надо так расстраиваться.

— А что бы вы чувствовали на моем месте?

Грант неожиданно фыркнул:

— Сомневаюсь, что найдется художник, который согласится изобразить меня в чем мать родила. Я никудышный натурщик.

«Спорный вопрос», — подумала Вивьен. Морган был привлекательнее большинства мужчин, удостоившихся чести быть запечатленными на холсте… но она не собиралась просвещать его на этот счет.

Мягким движением он попытался повернуть ее к себе:

— Ну, ну, все не так уж плохо. Дышите глубже.

Вивьен противилась, упрямо наклонив голову и уставившись в пол.

— Я не сдвинусь с места, пока вы не уберете этот портрет.

— Ладно, будь по-вашему. — Отпустив ее, он решительно пересек комнату, направляясь к портрету. Вскоре до нее донесся шорох, затем поскрипывание тяжелой рамы, и наконец голос Моргана нарушил напряженное молчание:

— Можете открыть глаза.

Вивьен обернулась и увидела, что он снял портрет и прислонил его лицевой стороной к стене.

— Благодарю вас, — сказала она, прерывисто вздохнув. — Эту ужасную вещь надо сжечь.