Огненный крест. Книга 2. Зов времени - Диана Гэблдон Страница 29

– Наидосаднейшая, – иронично повторил Джейми. – А не будете ли вы так любезны, сэр, пояснить, как эта… ошибка… произошла?

Он двинулся вперед, и Трион машинально отступил, постепенно багровея.

– Это была ошибка, – процедил он сквозь зубы. – Его неверно опознали как одного из главарей регуляторов.

– Кто опознал? – вежливым тоном поинтересовался Джейми.

На щеках губернатора вспыхнули красные пятна.

– Я не знаю. Несколько человек. У меня не было причин подвергать их свидетельства сомнению.

– Вот как. А разве Роджер Маккензи ничего не сказал в свою защиту? Не сказал, кто он такой?

Губернатор на мгновение закусил верхнюю губу.

– Он… не говорил.

– Потому что был, черт возьми, связан и с кляпом во рту! – Я лично вынимала этот кляп, когда Джейми с Брианной резали веревку. – Вы не дали ему ничего сказать, вы… вы!..

Горжет Триона, серебряный полумесяц, блеснул в свете, падающем из палатки. Джейми медленно – так медленно, что Трион ничего не заподозрил, – поднял руку и обхватил горло губернатора как раз над горжетом.

– Клэр, оставь нас, – произнес Джейми.

Его голос звучал как ни в чем не бывало, спокойно. В глазах Триона мелькнула паника, и он отшатнулся. Горжет опять вспыхнул на свету.

– Как вы смеете поднимать на меня руку, сэр?! – Паника тут же уступила место гневу.

– Смею. Как вы посмели поднять руку на моего сына.

Я не думала, что Джейми действительно собрался покалечить губернатора. С другой стороны, он явно не просто запугивал. Я чувствовала в нем холодную ярость, видела обжигающий льдом взгляд. Трион тоже.

– Это была ошибка! И я пришел ее исправить, насколько могу! – упрямо стоял на своем Трион.

Джейми презрительно фыркнул:

– Ошибка. Лишение невинного человека жизни – для вас всего лишь ошибка? Вы будете убивать и калечить ради собственной славы, не обращая внимания на горе, которое вы приносите. Лишь бы расширить список своих заслуг. Как это будет описано в отчетах, которые вы отправляете в Англию, сэр? Что вы направили пушки против своих горожан, вооруженных ножами и дубинками? Или доложите, что подавили восстание и сохранили порядок? А укажете, что в своем стремлении к мести вы повесили невиновного? Что допустили ошибку? Или сообщите, что наказали зло и свершили правосудие во имя короля?

На лице Триона заиграли желваки, но он сдерживал гнев. Губернатор глубоко вдохнул и выдохнул через нос и лишь потом заговорил:

– Мистер Фрейзер. Я скажу вам кое-что, известное лишь единицам, то, что еще не стало достоянием общественности.

Джейми вскинул бровь. Его немигающие глаза смотрели холодно и мрачно.

– Я назначен губернатором колонии Нью-Йорк, – произнес Трион. – Письмо прибыло более месяца назад. К июлю я уеду, а на мое место назначен Джосайя Мартин. – Он глянул на меня, а потом перевел взгляд обратно на Джейми. – Таким образом, вы сами понимаете, что у меня нет никакой личной заинтересованности в этом деле, нет нужды прославлять свои подвиги, как вы изволили выразиться.

Его страх сменился таким же холодом, как у Джейми.

– Я делал то, что должен был. Я не мог оставить колонию в состоянии мятежа, с которым пришлось бы разбираться моему преемнику. Хотя имел полное право так поступить.

Он вновь глубоко вздохнул и сделал шаг назад, заставляя себя разжать кулаки.

– Вы знаете, что такое война, мистер Фрейзер, и знаете, что такое долг. И если вы справедливый человек, то признаете, что ошибки случаются – и часто – и там, и там.

Трион прямо встретил взгляд Джейми. Некоторое время они простояли в тишине.

Я отвлеклась от их спора, услышав плач ребенка. Из палатки тут же выскочила Брианна, в спешке шелестя тканью юбок.

– Джем! – воскликнула она. – Это Джемми!

Взволнованные голоса приближались с дальнего конца лагеря, и мы увидели округлую подпрыгивающую фигуру Фиби Шерстон, напуганной, но решительной. За ней следовали два раба – мужчина с парой огромных корзин и женщина с орущим и извивающимся свертком на руках.

Брианна рванула к свертку, словно стрелка компаса к северу. Рев тут же прекратился. Из одеял высунулась рыжая головка малыша, который радостно засучил ножками, а затем мать с ребенком поспешно исчезли в темноте под деревом. Миссис Шерстон же принялась объяснять собравшимся зрителями, что она так опечалилась, слушая рассказы о сражении, так ужасно, и она так боялась… а потом прибыл раб мистера Резерфорда и сказал, что все хорошо… и она решила, что может быть… и поэтому… а ребенок так плакал…

Джейми и губернатор оставили игру в гляделки и тоже удалились в темноту. Я различала лишь две смутные фигуры, высокую и пониже. Впрочем, их тет-а-тет уже не казался напряженным. Джейми даже слегка наклонил голову к Триону, внимательно слушая.

– …принес еду, – рассказывала мне Фиби Шерстон, порозовевшая от собственной важности. – Свежий хлеб, масло, немного ежевичного повидла, холодного цыпленка и…

– Еда! – Я вдруг вспомнила о свертке, который все так же прижимала к себе локтем. – Прошу меня простить!

Я лучезарно улыбнулась и сбежала, оставив миссис Шерстон стоять с отвисшей челюстью у палатки.

Абель Макленнан дожидался меня на том же самом месте. Он отмахнулся от моих извинений и поблагодарил за еду и эль.

– Я могу еще что-нибудь… – начала я и умолкла. А что я еще могла для него сделать?

– Юный Хью Фаулз, – произнес Макленнан, бережно убирая сверток под сиденье. – Говорят, его взяли в плен. Не мог бы… не мог бы ваш муж за него попросить? Как он сделал для меня?

– Думаю, мог бы. Я спрошу.

У реки было тихо. Лагерь располагался достаточно далеко, чтобы доносящиеся оттуда разговоры тонули в пении лягушек и сверчков.

– Мистер Макленнан, – заговорила я, поддавшись порыву, – куда вы отправитесь? В смысле, после того как отвезете Джо Хобсона.

Он снял шляпу и поскреб лысеющую голову, однако этот жест не показался признаком растерянности; напротив, Макленнан будто готовился сказать то, что уже давно для себя решил.

– О, – произнес он, – я никуда не собирался. Там же остались женщины. И детишки. А из мужчин никого, раз Джо погиб, а Хью в плену. Я останусь.

Макленнан поклонился мне и надел шляпу. Я пожала ему руку – к его большому удивлению, – он забрался в фургон и цокнул языком, чтобы лошадь двинулась вперед. Макленнан вскинул ладонь на прощание, и я махнула в ответ, вдруг осознавая, как он изменился.

Да, в его голосе до сих пор звучала печаль, скорбь давила ему на плечи. Однако он сидел ровно, говорил с уверенностью и твердо пожимал руку. Если Джо Хобсон отправился в загробный мир, то Абель Макленнан вернулся к живым.