От ненависти до любви - Рэчел Линдсей Страница 29

Тим бросил взгляд на сестру и снова посмотрел на отца.

— Правду о чем?

— О чертежах, которые ты украл из «Грэнтли», чтобы продать конкурентам!

Тим хотел было изобразить праведный гнев, но, пожав плечами, сел за стол.

— О'кей. Я виноват.

Джон Уинтерс ухватился за спинку стула так, что побелели костяшки пальцев.

— Почему, Тим? Почему ты снова совершил кражу? Не способен жить честно?

— Я мог бы назвать множество причин, но все они сводятся к одному — деньги. Я связался с компанией богатеньких сверстников, влез в долги и…

— Почему же ты не пришел ко мне? — прервал его отец.

— Прослушать часовую нотацию, как всегда? — Парень тут же осекся, лицо стало жалким. — Прости, папа. Я просто не хотел причинять тебе боль снова. Я задолжал всем вокруг, а тут кто-то сказал, что Гарольд Симпсон ищет информацию о конкурентах, готов ее купить.

Джон побледнел, и Лора поняла, каким ударом стали для него эти слова — старый друг теперь знает, какой негодяй сын Уинтерса.

— Ты сам отнес чертежи Гарольду?

— Ну да. — Тим теперь не делал попыток солгать или вывернуться, а Лора вспомнила, как в детстве он лгал, глядя открытым честным взором, но, если разоблачали и дальше лгать было бесполезно, следовала невинная улыбка, потом слезы и, наконец, признание своей вины.

— И как он поступил?

— Я не ожидал такой реакции. Он просто взбеленился. Заорал, что не собирается поощрять жульничество сына старого друга. Потом сказал, что заплатит мои долги и найдет мне работу в Австралии, чтобы я начал новую жизнь.

— Он тебе предложил поехать в Австралию? — удивился отец.

— Ну да. Я был просто поражен!

— Ты принял предложение? — спросила Лора.

— Еще бы! Слишком заманчиво, чтобы отказаться. Я собирался все рассказать тебе при первой же встрече. Не подозревал даже, что тебя обвинят в краже. Узнав, что чертежи ничего не стоят, я решил, что Эндрюс не станет поднимать из-за них шум. — Тим подошел к сестре и обнял ее. — Я не был хорошим братом, но никогда не позволю, чтобы тебя обвинили в том, что сделал сам. Я сейчас же пойду и расскажу Эндрюсу всю правду. Я знаю, где он живет.

— Не пущу! — Она поймала его за руку. — Если ты признаешься, он может привлечь тебя к суду.

— Джейк этого не сделает, — запротестовал Джон Уинтерс.

— Ты абсолютно уверен?

— Конечно нет, но…

— Тогда мы не можем рисковать, — твердо прервала она отца. — Если Тим уедет в Австралию, у него появится шанс начать новую жизнь. Ничто не должно ему помешать.

— Не собираюсь смыться и оставить тебя расхлебывать кашу, которую заварил.

— Я переживу.

Отец встал, подошел к сыну и положил руку на его плечо.

— Ты говоришь как настоящий мужчина. Я рад, Тим.

Тот застегнул «молнию» на куртке — черной замшевой, машинально отметила Лора — и пошел к выходу.

Отец и дочь обменялись взглядами, у обоих на глазах были слезы. Лора подошла к окну и раздвинула шторы. Опять полил дождь, и было слышно завывание ветра среди голых деревьев.

— Как ты думаешь, что сделает Джейк? — спросила она. — Он арестует Тима?

— Сомневаюсь. Сначала снимет с него стружку — Тим надолго запомнит это. Потом он приедет сюда, чтобы испить полную чашу, вымолить твое прощение.

Лора опустила штору, вспомнив вдруг, как собиралась, спрятав поглубже свою гордость, признаться Джейку, что любит его. Теперь такое признание стало невозможным — ведь он не верит ей.

— Не суди Эндрюса слишком поспешно, — сказал вдруг отец, — он всегда был очень эмоционален, когда речь шла о тебе. И отсюда его реакция. Ты сидишь у него в сердце, как ни одна другая женщина.

— Ты так уверен в его чувствах?

— Увидишь, он примчится, не пройдет и часа.

Минуты текли невыносимо медленно. Чтобы занять себя, Лора пошла готовить чай. Поставила чашки на поднос, вазочку с печеньем. И тут раздался звонок в дверь. Она бросилась к ней и открыла. На пороге стоял Джейк с мокрыми, прилипшими к голове волосами, капли дождя стекали по его лицу. Он молча смотрел на Лору. Она протянула руку.

— Джейк! Я рада, что вы пришли.

Гость вошел в холл, и только теперь она как следует разглядела его лицо. И сразу поняла, что случилась что-то непоправимое. Радость мгновенно исчезла.

— Что с вами?

Не отвечая, он взял ее за руку и повел в гостиную.

Джон Уинтерс поднялся навстречу.

— Привет, Джейк. Значит, ты видел Тима?

Эндрюс колебался, и было такое впечатление, что его поразил вопрос. Он старался не смотреть на отца и дочь, обвел глазами комнату, как будто боялся взглянуть им в лицо.

— Да, — тихо произнес он, — я… я видел его. Я шел на завод, чтобы забрать кое-какие бумаги, когда он пересек мне дорогу на мотоцикле. Я удивился, увидев его на моей улице, — это не по дороге на Манчестер, но подумал, что, может быть, вы попросили сына завезти мне чертежи, которые проверяли дома. — Джейк подошел к камину, глядя на электрические угли, и хотя они бросали алый отблеск, лицо его не стало розовее, оно было очень бледным. — Я остановился и позвал его, но он не услышал — из-за шума дождя. Вдруг на дорогу из-за припаркованного автомобиля прямо под мотоцикл выбежала маленькая девочка. Тим резко вывернул в сторону… Господи, Джон, я отдал бы все, чтобы не принести вам такую весть, но…

— Говори, говори скорее, — слабым голосом отозвался Джон Уинтерс.

Джейк опустил голову.

— Он врезался на скорости в кирпичную стену. Это был единственный выход, чтобы спасти малышку, и он выбрал его.

Лора покачнулась и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Вы имеете в виду, что… — Она не могла продолжать, и Джейк закончил за нее:

— Удар был смертелен. Я подбежал, но ничем уже не мог помочь. — Голос Эндрюса звучал потрясенно. — У него не было шансов — либо он, либо ребенок. Я знаю, это слабое утешение для вас, но он погиб как герой.

Лора сквозь слезы взглянула на отца и повернулась к Джейку, решение созрело мгновенно.

— Тим приезжал к нам. После обеда он поехал домой, но, наверно, перепутал дорогу.

— Лора! — воскликнул Джон, пытаясь протестовать.

Она посмотрела на него умоляюще, и тот отвернулся. Он понял, о чем думает дочь. Тим никогда при жизни не был героем, но умер таковым, и теперь не важно, что он натворил раньше. Дочери все равно, что случится с ее собственной судьбой, но она не позволит запятнать память о брате и тот выбор, который он сделал, зная, что погибнет.