Настоящая любовь и прочее вранье - Уитни Гаскелл Страница 29

Я покачала головой:

– Омерзительно! Но ты имела полное право отказаться. Джейн фыркнула и яростно ткнула вилкой в салат из капусты с морковью.

– Ну да, как же! Знаешь, сколько людей готовы на убийство ради такой работы, как у меня! Да они стали бы пятки ей лизать из-за места в журнале!

– Пожалуйста, не надо о пятках, когда я ем, – взмолилась я.

Почему-то разговоры о ногах вызывают у меня тошноту. Конечно, немного странно иметь подобную фобию, но ничего не поделаешь – мысли о мерзко пахнущих, покрытыми мозолями ногах не способствуют моему пищеварению.

Мы обедали в закусочной на Бродвее, расположенной как раз посредине между нашими офисами. Поскольку я перманентно сижу на диете, пришлось довольствоваться не слишком аппетитным сандвичем с индейкой и желтой горчицей на хлебе из муки грубого помола с вялым кусочком соленого огурца сбоку. Джейн, как все люди с хорошим обменом веществ, остается элегантно-стройной, что и в каких количествах ни ела бы. Вот и сейчас она вгрызалась в гигантский сандвич Рубена [11], истекающий расплавленным сыром и соусом «Тысяча островов». К сандвичу прилагалась гора картофельной соломки, чашка с салатом и огромный стакан коки (не диетической). Я точно знаю, что некоторые морские пехотинцы заглатывают за обедом меньше калорий, чем Джейн. Всю жизнь верила, что истовый подсчет калорий помогает держать вес в норме, поэтому живо заинтересовалась столь необычным феноменом: женщиной, которая ежедневно поглощает в три раза больше калорий, чем необходимо, и все же остается изящной тростинкой. Куда деваются все эти калории? Неужели ее организм обладает сверхгероической силой не впитывать их? Или она заключила договор с дьяволом?

– Как ты можешь все это съесть? – все-таки удивилась я, хотя спрашивала то же самое каждый раз, обедая с Джейн. Правда, удовлетворительного ответа ни разу не получила.

– Не знаю, – пожала она плечами, абсолютно безразличная к собственной способности пожирать, подобно нападающему форварду, тонны еды без всякого ущерба для фигуры. Это так меня задело, что я просто не смогла не обратить к Господу маленькую молитву о том, чтобы фортуна отвернулась от Джейн и в один прекрасный день она бы проснулась такой же толстой и неповоротливой, как борец сумо. Наверное, я испытала бы такое же неподдельное удовлетворение, как в то утро, когда оказалось, что королева красоты нашей школы передержала перекись на волосах, так что они позеленели, как окислившаяся медь, и полезли клочьями.

– Послушай, а ты делала что-то подобное, чтобы сохранить работу? Что-нибудь гнусное, унизительное и ужасное? Ну, может, спала с боссом или что-то в этом роде? – с надеждой спросила она.

Идея секса с Робертом была еще тошнотворнее, чем разговоры о немытых ногах. Меня передернуло.

– Нет, ничего подобного. Хотя когда я училась в колледже и проходила летнюю практику в журнале «Домоводство», пришлось проводить больше времени, нянча ребятишек моего редактора, чем работать в редакции. Их любимой игрой была «Швырни что-нибудь в Клер», предпочтительно твердые острые предметы. Очевидно, выигрывал тот, кто первым пускал кровь.

Судя по унылой физиономии Джейн, она считала, что сидеть с детишками, даже с таким отродьем дьявола, далеко не так унизительно, как принудительно обрабатывать чужие ногти.

– Не расстраивайся, – утешила я. – Не вечно тебе сидеть на этой должности, а в журнале ты обзавелась прекрасными связями. Закончив колледж, я два года работала заместителем редактора «Кэт крейзи». Может, потому я теперь работаю в «Сэси синьорз» а не в «Вог». По крайней мере, ты начала немного повыше, чем я в свое время.

Это, казалось, немного утешило Джейн.

– Да, полагаю, ты права. Я бы вообще сдохла от скуки, если бы пришлось работать в одном из этих идиотских журнальчиков. Уж лучше делать педикюр Бавморде! Только не обижайся, – поспешно добавила она. – А что будешь делать в День благодарения?

Я не сразу поняла, о чем идет речь, и едва вспомнила, что до праздника осталась всего неделя.

– Господи, не знаю! Совсем забыла! Джейн выразительно закатила глаза:

– от это да! А я еду домой в Буаз. Так и не смогла отвертеться, а родители меня достали!

Я попыталась припомнить, говорила ли с родителями насчет планов на День благодарения. Вот что получается, когда твоя термоядерная семейка затевает безумный развод: праздники становятся теми событиями, на которых все усердно стараются избегать общения. Похоже, в этом году нам всем это удалось. Мамочка с отчимом живут во Флориде, папаша с мачехой – в Мэриленде, недалеко от того города, где я выросла. Поскольку я не позаботилась заказать билеты, чтобы навестить одну из вышеуказанных пар, сомнительно, что мне удастся покинуть город. Правда, идея о четырех свободных днях, проведенных в безделье и одиночестве, вдруг показалась восхитительной. Можно часами лежать в ванне, листая книжки в мягких обложках, которые я закупала тоннами и не находила времени прочесть, отоспаться как следует. Этакая мини-передышка от круговорота жизни.

– Думаю, что останусь в городе, – пояснила я, все больше поддаваясь соблазну. Может, я даже решусь снять уродливый цветочный бордюр с обоев в кухне, оставленный предыдущим жильцом, который, по всей вероятности, использовал для этой цели суперклей. Я уже давно отрывала клочки от мерзкого «украшения», но, наверное, понадобится что-то вроде промышленной паровой установки, чтобы удалить все до конца.

– Счастливица! А вообще как дела? Встречаешься с кем-нибудь? – допытывалась Джейн. Ей всего двадцать пять: слишком наивна, чтобы знать, что подобные вопросы не задают женщинам за тридцать. Поэтому я решила ее извинить.

– Что-то вроде, – неохотно выдавила я, разрываясь между отчаянным желанием поговорить о своем романе с Джеком и сознанием того, насколько кошмарным будет мое признание в том, что он только что порвал с моей лучшей подругой. – Познакомилась с одним парнем в Лондоне две недели назад, и с тех пор мы постоянно перезваниваемся и переписываемся по электронной почте.

– Правда? Расскажи мне все! – потребовала Джейн с куда большим энтузиазмом, чем я от нее ожидала. Я точно знала, что в ней кипит неутолимая жажда развлечений, в то время как мне трудно припомнить, каково это: иметь достаточно энергии, чтобы после рабочего дня до утра таскаться по ночным клубам. Мне казалось, что ничем не примечательное общение между двумя людьми не первой молодости и к тому же разделенными океаном покажется ей невыносимо тоскливым.

– Нечего особенно рассказывать, – солгала я. – Познакомились с ним в самолете, по пути в Лондон. Там мы несколько раз встретились и с самого моего возвращения остаемся на связи.

– Ты единственная из моих знакомых, способная так занудно описать бурный роман со знойным иностранцем, – пожаловалась Джейн. – Я надеялась на пикантные подробности.

– О, этого ты от меня не дождешься. Но он действительно хорош, – призналась я. – Только он американец.