Черный бархат - Кэрри Александер Страница 29

Журналист прикрыл ладонью глаза, чтобы заглянуть сквозь матовое стекло.

— Эмилия Дав! Мадам Икс! Как вы объясните, что пишете эротику, когда ваша мать ведет кампанию против порнографии?

Ухватившись за столбик лестницы, чтобы не упасть, девушка оглядела фойе, отделяющее музей от библиотеки. Из-за мертвого сезона ставни музея были закрыты, поэтому тут было темно, но она знала помещение как свои пять пальцев и стала подниматься по лестнице к личному кабинету на втором этаже, оставив репортера тщетно окликать ее по имени у входной двери.

Тяжело дыша, Эмилия села за свой стол и, обхватив голову руками, долго сидела, потом взяла телефон и набрала номер. Автоответчик.

— Джерико? Привет, это Эмилия. Я дома, на острове, а ты где? Как бы я хотела, чтобы ты был сейчас здесь, со мной… — Она усмехнулась, а затем простонала: — Нет, пожалуй, лучше не надо. Я сижу взаперти в своем кабинете над библиотекой, а стая репортеров наступает мне на пятки. В буквальном смысле. Я… — «…люблю тебя», — чуть не выпалила она, но прикусила губу, и, пока раздумывала, как сказать о любви, чтобы не отпугнуть его, автоответчик дал отбой.

Джерико удивился, когда она не выразила недовольства по поводу его статьи, разоблачающей ее как Мадам Икс. Эмилия и сама себе удивлялась. Она хотела разозлиться, но потом поняла: он просто делает свою работу. Где-то на подсознательном уровне она и сама знала, что рано или поздно разоблачение все равно состоится. Джерико даже в чем-то помог ей, поскольку им с Лейси очень трудно было решиться на признание.

Надо позвонить родителям! Эмилия набрала номер.

Ответил отец.

— Папа, это я, — прошептала она, прикрыв ладонью трубку, как будто кто-то мог подслушать, — Эмилия.

— Ты где?

— Дома, то есть на острове, но не могу попасть домой. Я в кабинете библиотеки.

— Значит, ты знаешь о журналистах.

Прозвучало ли в его голосе осуждение? Эмилия не поняла. Ее отец, практикующий врач, организовавший медицинское обслуживание для малоимущих жителей разбросанных прибрежных островов, тоже был довольно известным человеком.

— Я очень сожалею, папа. — Она нервно накручивала телефонный провод на палец. — Я знаю, мне надо было рассказать вам…

— Погоди, Эмилия. Мама на другой линии. Она хочет поговорить с тобой.

Пульс у нее зачастил.

В трубке послышался хорошо поставленный голос Барбары Дав.

— Мадам Икс, полагаю?

О боже!

— М-мам? — выдавила Эмилия.

— Эмилия Джейн Дав, сейчас у тебя голос в точности как после очередной проделки, которые ты со своими непутевыми друзьями устраивала в детстве. Ты помнишь, что я тогда тебе говорила?

— Ты говорила, что, поскольку я не совершила ничего непоправимо дурного, тебе нет нужды меня наказывать. Потом ты заставляла меня возместить ущерб, или исправить повреждение, или, по крайней мере, извиниться. — Эмилия сглотнула. — Не думаю, что такая тактика сработает и на этот раз.

— Ты совершила что-то непоправимо ужасное?

— Возможно. Это даже может стоить тебе следующих выборов.

— Едва ли, дорогая. Через несколько месяцев эти твои небольшие затруднения будут забыты. А следующие выборы у нас через два года.

Небольшие затруднения?

— Мне они не кажутся небольшими, мам.

— Да уж, конечно. — Барбара с сожалением вздохнула. — Все-таки надо было рассказать нам с отцом, что у тебя на уме. Не могу поверить, что моя дочь стала автором бестселлеров, а я даже не знала этого, когда читала…

— Не хочешь ли ты сказать, что читала мои рассказы? — растерянно спросила Эмилия.

— Ну… — Ее мать усмехнулась. — Отец как-то купил экземпляр «Черного бархата» на День святого Валентина… Бог мой, Эмилия, твой отец покраснел!.. Нам приехать за тобой?

— Нет! Я как-нибудь выберусь. Я пока еще не готова предстать перед прессой, а они просто озвереют, если увидят тебя. Э… могу я что-нибудь сделать, может, какое-нибудь заявление, чтобы выручить тебя? Политически, я имею в виду.

— Спасибо за предложение, но, думаю, ты уже сделала более чем достаточно. Мой штат в жутком волнении. — Барбара рассмеялась. — Не тревожься, дорогая. Они выработают соответствующее политически корректное заявление для прессы. Если понадобится, я дам короткую пресс-конференцию. Все утрясется, вот увидишь.

— Я до этого не доживу, — пробормотала Эмилия и положила трубку.

Слава богу! Они преодолели первоначальную неловкость и к тому времени, когда встретятся лицом к лицу, будут чувствовать себя значительно легче. Но подумать только, отец купил такую книгу!..

Эмилия схватила трубку и торопливо набрала номер Джерико, пока не успела опомниться и усомниться в мудрости своего порыва.

— Это опять я, — сказала она автоответчику. — Послушай, на самом деле я хотела сказать, что я… люблю тебя, Джерико. — Она помолчала. — Ну вот, теперь точно все.

Для нее это действительно все.

Джерико вошел в манхэттенский офис Гарри Басса. Как главному редактору «Светской хроники», тому был предоставлен просторный кабинет, забитый сверху донизу всевозможными газетами, журналами, видеокассетами, книгами и толстыми папками. Джерико с трудом расчистил себе место и присел возле стола Гарри с чашкой черного кофе. Он насчитал шесть всевозможных кофейных емкостей на столе шефа — от керамической кружки с остывшим осадком до пластикового стакана с еще дымящимся напитком.

Гарри оторвался от черновика статьи о Мадам Икс, которую внимательно изучал.

— Я не изменил ни слова.

— Придется. Сама история изменилась. Это уже не сенсация, — возразил Джерико.

— И все равно, мы будем первым журналом, который это напечатает. — Гарри жестом указал на макет обложки. — И у нас имеется эксклюзивное фото подставной Мадам Икс рядышком с настоящей.

Джерико поморщился. Не то чтобы ему не нравился этот невзрачный снимок Эмилии, просто он слишком резко контрастировал с глянцевым великолепием фото Лейси. Даже заголовок крупным красным шрифтом — «Две стороны Мадам Икс» — не помогал.

— По крайней мере убери мое имя с обложки, — попросил он.

Гарри не поверил своим ушам.

— Ты отказываешься от строки на обложке?

— Думаю, так будет лучше… учитывая мою личную заинтересованность.

Гарри загоготал.

— Политика компании требует сделать тебе выговор, но я сначала должен поздравить тебя! Каков ловкач!

— Все было не так, — смутился Джерико. Главный редактор отхлебнул из пластикового стакана и подозрительно прищурился.

— Только не говори мне… — (Джерико состроил мину. Это был единственный способ удержаться от широкой, глупой ухмылки.) — Ты же не… — Гарри не мог произнести этих ужасных слов. — Не делай этого, Джерико! Женщины — анафема. Я знаю, они кажутся такими мягкими и податливыми, но только первые несколько месяцев. Потом брак превращается в сущий ад. А развод еще хуже.