Пари с дьяволом - Лесли Лафой Страница 29

– В последний раз, когда я видел его, Джулс находился под присмотром доктора Леклера, так что у него была короткая стрижка. А сейчас... Кто его знает? Думаю, ему пока что не до прически. Волосы немного вьются, – добавил он. – И что же твоя бабушка о тебе подумала?

Дарси добавила длинных кудрей вокруг лица Джулса.

– Бабушка думала, что я пришла поучиться тому, как надо чистить горшки в кухне. – Она смотрела на картину, задумчиво водя пером по губам. – Джулс мажет чем-нибудь волосы?

– Думаю, если у него достаточно средств, то он делает это, – кивнул Эйден. – Так, значит, ты не сказала ей, что ты – ее внучка? – И, не дождавшись ответа, он спросил: – А почему, собственно?

– Это было бы похоже на попрошайничество, разве не так? – заметила Дарси, делая волосы Джулса темнее.

– Так зачем ты поехала к ней?

– Просто мне хотелось посмотреть, какая она, узнать, что она за человек, увидеть, в каком доме выросла моя мама. Обычное любопытство.

– И что же ты увидела?

Дарси едва заметно пожала плечами. Она хотела было проигнорировать вопрос Эйдена, но раз уж он рассказывал ей о своем брате, хотя воспоминания о нем были так болезненны, то она просто должна найти в себе смелость и поведать ему о своих семейных неурядицах.

– Дом у нее большой, мебель дорогая, а бабушка... обычная пожилая женщина, которая живет в собственном узком мирке.

– Видно, она не видела дряхлой ящерицы на выставке, – усмехнулся Эйден.

Девушка с улыбкой посмотрела на него:

– Нет. Думаю, бабушка вообще много чего не видела. Террел приподнял брови:

– Включая собственную внучку, которая стояла перед ней.

– Бабушка и дедушка были против замужества моей мамы, и когда она все-таки вышла замуж, они отказались от нее. Думаю, им даже в голову не приходило, что у них могут быть внуки.

– Обидно, что твоя бабушка так и не знает, как много потеряла.

Его слова согрели ее, как теплое шерстяное одеяло в прохладную ночь. Наступило молчание, но оно не тяготило Дарси. Добавив еще несколько штрихов, она объявила, что портрет Джулса готов. Подойдя к Дарси, Эйден через ее плечо посмотрел на портрет. От его близости у нее по коже поползли мурашки, и, чтобы скрыть смущение, она принялась точить перо.

– Замечательная работа, Дарси, – тихо промолвил он. – Признаться, я даже не ожидал, что ты так талантлива. Если ты решишь бросить воровство, то вполне сможешь зарабатывать, рисуя портреты.

Стараясь не обращать внимания на дрожь удовольствия, пробравшую ее тело, Дарси аккуратно заткнула чернильницу пробкой.

– У моих знакомых никогда не будет денег на портреты, – промолвила она.

– Да, зато у таких, как твоя бабушка, они есть. Если хочешь, я могу тебя кому-нибудь порекомендовать.

– А когда эти представители высшего общества, эти образцы совершенства во всем и вся, поинтересуются, где я училась, что ты им ответишь? – Она покачала головой. – Нет уж, я не хочу унижаться, благодарю вас.

– Напрасно ты так, Дарси. Возможно, ты будешь приятно удивлена.

Господи, ей и в голову никогда не приходило, что голос мужчины может быть таким нежным. Сердце бешено забилось в ее груди. Догадавшись, что все дело в его близости, Дарси решила, что ей лучше держаться от Эйдена подальше. Обернувшись, она посмотрела на задние ножки стула, а потом перевела взгляд на своего компаньона и сказала:

– Если ты не возражаешь, я бы хотела принять ванну. Отодвинув для нее стул, Эйден прошептал:

– Если тебе нужен помощник для мытья этих роскошных локонов, то я готов выполнить его роль.

– Я сама справлюсь, – бросила на ходу Дарси, поспешив скрыться за ширмой.

– А я бы не возражал, если бы ты потерла мне спину.

– Тогда тебе стоит дождаться Чендлера, – выглянув из-за ширмы, произнесла Дарси.

Несколько мгновений она стояла, замерев на месте: она не хотела, чтобы Эйден застал ее врасплох, если ему вдруг вздумается зайти за ширму, а потому не решалась раздеться. Прислушавшись, но не услышав ничего, кроме его дыхания, Дарси молниеносно расстегнула пуговицы, сорвала с себя мокрую одежду и торопливо плюхнулась в воду, моля Бога о том, чтобы Террел не помешал ей и дал насладиться теплой водой и ароматным розовым мылом.

Эйден провел пальцами по рисунку, который она оставила на столе. Он не солгал: Дарси О'Киф на самом деле была талантливой художницей. Интересно, спросил он себя, могла ли она писать красками? Дарси попросила угольные карандаши – видимо, больше всего ей нравилось рисовать ими, – однако и выполненный чернилами рисунок выдавал твердую, уверенную руку. Доводилось ли ей пользоваться пастелью, акварельными или масляными красками? Смогла бы она на рисунке передать дикую красоту Карибского моря, торжественное великолепие заката, трепетную дрожь нежной листвы? Лепила ли она когда-нибудь из глины?

Эйден представил себе, как Дарси, заколов волосы на макушке, лепит своими длинными, изящными пальцами мужской торс. Ее лицо одухотворенно, ее движения грациозны и уверенны. Картина, вставшая перед его внутренним взором, была до того реальна, что Эйдену пришлось тряхнуть головой, чтобы вернуться к действительности. Впрочем, это не помогло ему потушить огонь в крови, и он решил, что сможет успокоиться лишь в прохладной воде. Если только не... Эйден с сомнением посмотрел на ширму и спросил себя, что Дарси будет делать, если он сейчас нарушит ее уединение и присоединится к ней в ванне? Он усмехнулся: ругаться она будет, что же еще! Последними словами! Так что лучше уж не искушать судьбу и не вынуждать ее бросаться в него куском мыла, что она, несомненно, сделает, ведь больше под руками у нее ничего нет.

Эйдену нелегко было не поддаться соблазну, но он все же постарался взять себя в руки, напомнив себе, что он – человек порядочный. Однако, несмотря на это, желание его не угасло.

Дарси вздохнула с облегчением, когда услышала, как в ванне у камина заплескалась вода. Она знала его совсем недавно, по сути, всего лишь один день, но и за это короткое время сумела понять, что сдержанность не была отличительной чертой ее компаньона. Честно говоря; она бы вообще не отнесла ее к списку добродетелей, которыми Эйдсн Террел мог бы похвалиться. Ко всему прочему, он был вспыльчив как порох.

Вспыльчивость... Дарси уже поняла, что вспылить Эйден может по любой причине – этот человек не привык, чтобы что-то шло не так, как ему того хотелось. Она быстро намылила губку. Ей вдруг пришло в голову, что избегать Террела бессмысленно: этим она ничего не добьется. Наспех помывшись, Дарси выбралась из ванны и закуталась в простыню. Она подумывала о том, каково это – переспать с ним. Но одно дело думать о чем-то, а другое – сделать это и позволить кому-то заставить ее забыть о здравом смысле.

И последним человеком, которого она мысленно могла бы считать кандидатом в любовники, был Эйден Террел. Представитель чуждого ей высшего класса, он был нечувствительным, грубым, деспотичным и... пугающе прямолинейным. Впрочем, она не стала бы отрицать, что все-таки в нем было что-то привлекательное для нее. Дарси даже не знала толком, что именно, но чувствовала это.