Перед рассветом - Кэндис Проктор Страница 29

— Это мама дала мне имя Индия.

— Понятно.

— Мама так мечтала посмотреть мир, — продолжала Индия с болью в голосе. — Думаю, потому она и выбрала моего отца. Он все время говорил, что хотел бы стать миссионером где-нибудь в Африке или в Полинезии.

— Но так и не собрался?

— Нет. Маме не повезло. Она ни разу не ездила дальше Лондона.

— Она тоже умерла?

Индия кивнула.

— Мне было пятнадцать лет, когда это случилось.

— А моя мать умерла, когда мне было тринадцать, — просто сказал Джек, и в его голосе, в том, как тяжело он вздохнул, слышалась боль потери.

Они помолчали, глядя на костер, затем нетвердой рукой Индия взяла блюдо и принялась за еду. Никогда раньше она не думала о своем спутнике как об обычном человеке, познавшем материнскую любовь, не думала, что он все еще грустит о матери спустя столько лет. Оказывается, Джек Райдер всего лишь обычный человек, уязвимый и совсем не толстокожий. Но Боже, как легко, как удобно было бы по-прежнему считать его негодяем, чье преступное прошлое скрывает лишь мерзкие тайны…

— А ваш отец? — спросила Индия, помолчав. — Он жив?

Внезапно Джек улыбнулся.

— Да что ему станется. Проживет еще лет сто, — сказал он грубовато, с плохо скрываемым волнением в голосе, и Индия подумала, каково это — чувствовать привязанность к отцу и вспоминать о нем тепло, а не с болью и злостью? Вслух же она спросила:

— Он живет в Австралии?

— Да, на ферме, в Квинсленде.

Индия недоверчиво посмотрела на него. Юркие языки пламени плясали над костром, освещая его обнаженные плечи.

Джек усмехнулся:

— Вы, кажется, удивлены?

— Довольно необычное детство для офицера британского флота.

Джек пожал плечами и потянулся за апельсином — они собрали несколько по пути с рыбалки.

— У меня четверо старших братьев, и я с детства мечтал о море.

— А у меня нет ни братьев, ни сестер, — вдруг сказала она.

— Я так и думал. — Он бросил ей апельсин, и Индия, поймав его, стала сдирать с него толстую кожуру. Воздух наполнился терпким ароматом.

— Как вы догадались?

— Это заметно.

Ей захотелось разговорить его, понять, почему он так проницателен во всем, что касается ее. Вкусная еда, огонь и почти сухая одежда сделали свое дело — она согрелась и подумала, что Джек был совершенно прав, настояв на своем. Теперь ей было хорошо и покойно, она вытянула ноги к огню и не спеша лакомилась апельсином. Странное это дело, но приятное — сидеть вот так в ночи посреди джунглей и ощущать свою плоть закутанной лишь в тонкую шерсть юбки. С каждым вздохом грудь ее касалась грубой ткани мужской рубахи. Никогда раньше Индия не чувствовала себя так свободно и естественно — словно, скинув корсет и нижние юбки, она разом избавилась и от оков цивилизации.

Эта мысль неожиданно напугала и взволновала ее. Индия украдкой взглянула на мужчину, молча гревшегося у огня: рука его безвольно свисала с колена, голова повернута, отсутствующий взгляд устремлен в необозримые морские просторы, залитые лунным светом. Отметив его резко очерченный профиль, сильный подбородок, прямой нос, широкие скулы и поражающие своей живостью необычайно синие глаза, она вдруг задумалась о его возрасте. Поразмыслив, Индия решила, что ему, должно быть, около тридцати или чуть больше и вся его жизнь состоит из одних только тайн. Как бы ей хотелось приоткрыть завесу, узнать, отчего время от времени в его синих, как небо, глазах зажигается огонек боли и гнева, скрываемый ленивой улыбкой.

Джек обернулся и поймал ее взгляд. Между ними, потрескивая, полыхал огонь; ветер шелестел густой листвой деревьев.

— Я так и не поблагодарил вас, — внезапно произнес он.

Индия недоуменно тряхнула головой:

— За что?

— За то, что не бросили меня там, у ущелья. Вы спасли мне жизнь. Спасибо.

Индия расплылась в улыбке:

— Ну вот, теперь мы квиты.

В его глазах мелькнул ответный блеск.

— В самом деле?

— Думаю, да. — Согревшись, она убрала от огня руки. — Расскажите мне, как затонул ваш корабль. В чем вас обвинили? Как вообще все это произошло?

После этих слов все вмиг изменилось, словно и не было между ними волшебной атмосферы доверия. От него так явственно повеяло холодом, что Индия поежилась и почувствовала себя навязчивой и бесцеремонной.

Джек вскочил, пламя отбрасывало причудливые тени на его ставшее жестким лицо.

— Ложитесь-ка лучше спать, — резко произнес он. Индия застыла на месте, задрав голову и глядя ему в лицо. Сердце ее сжалось от внезапно нахлынувшего разочарования.

— А вы?

— Обо мне не беспокойтесь. — Он повернулся и скрылся в ночи, оставив ее одну, наедине со своими мыслями и тоскливым щемящим чувством одиночества, впервые показавшимся ей невероятно тягостным.