Пастораль с городскими мотивами - Валентина Седлова Страница 29

— А чего далеко-то ходить! Сережка Колькин два года назад одних яблок сколько у меня свистнул! И ведь у самих-то яблоки с голову будут, а все у меня шарился, окаянный!

Гельку начал раздражать этот бесконечный разговор с перемыванием косточек каждому встречному-поперечному. Интересно, а вчера эти же самые тетки точно так же обсуждали ее саму? Да наверняка! Им же неважно о чем, лишь бы языки распустить. Небось, сами же у ее плетня стояли в ожидании, пока она купаться пойдет!

— Нюр, а Глашка-то что твоя?

— Ой, плохо. Совсем доиться перестала.

— А ты на клевер ее водила?

— Водила. Не помогает.

— Ну, тогда к ветеринару ее вези.

Гелька многозначительно покашляла, но увы: на ее тонкий намек тетки не обратили ни малейшего внимания. Тогда она не выдержала:

— Женщины, вы что-нибудь берете? Или у вас тут заседание клуба по интересам?

Все трое дружно поджали губы. Нюра, демонстративно игнорируя Гельку, обратилась к продавщице:

— Надь, дай мне тогда, что ли, как обычно. Продавщица неторопливо принялась выкладывать на прилавок хлеб, одновременно бросая на Гельку полные презрения взгляды. Гелька же с ужасом наблюдала за тем, как Нюра укладывает в огромную полиэтиленовую сумку не то двенадцатую, не то пятнадцатую буханку кряду. Она что, сухари сушить собралась? Или квас в промышленных масштабах варить?

Расплатившись за покупку, Нюра гордо покинула магазин. Все это время троица теток хранила гордое молчание, чтобы городская выскочка почувствовала, как она обидела почтенных людей, но увы: эффект был совершенно противоположным. Для уставшей от их болтовни Гельки молчание было сродни пролитому на сердце бальзаму.

Вторая тетка, как ни странно, тоже пришла в магазин исключительно за хлебом.

— Надь, мне шесть буханочек.

Глаза Гельки округлились. Ну ладно, шесть — не пятнадцать, но куда же так много? От хлеба полнеют! А тетки и так тонкими талиями похвастаться не могут, плюшки безразмерные!

— Возьми денежку, Надя! — Тетка протянула продавщице смятую купюру, а сама принялась паковать хлеб.

— Ну, чего вам? — с подозрением глядя на Гельку спросила продавщица.

— У вас есть что-нибудь для людей, ведущих здоровый образ жизни? Например, диетические хлебцы?

Продавщица уставилась на Гельку как на диковинного зверя, и, поджав губы, ответила:

— Отродясь не было. Хлеб есть, а хлебцы мы сами печем, если надо. С маком, с изюмом…

Гелька поморщилась. Судя по всему, они с продавщицей говорили на разных языках.

— А быстрорастворимые и малокалорийные каши? В пакетиках?

— Есть! — уверенно отозвалась продавщица, махнув рукой в сторону мешков с крупами.

— Так они же не быстрорастворимые и не в пакетиках! — возмутилась Гелька. — Вы что, не слушаете, о чем я вас прошу?! Мне нужна именно быстрорастворимая каша!

— А что: вы куда-то торопитесь, женщина? — съязвила продавщица. — А что до пакетиков, если они вам так нужны, так я их вам продам. А дома уже рассыплете кашу так, как вам нравится, если вам охота ее из пакета лопать, а не из кастрюли.

— Хорошо, но хоть йогурты-то у вас есть? Обезжиренные творожки? Сметана?

— А зачем? У нас у всех все свое: и творог, и масло и сметана. Не зря коровок-то держим.

— А йогурты у вас тоже свои? — с бессильной злостью поинтересовалась Ангелина.

— А нам такой заразы не надо. У нас все свое, натуральное! — гордо ответила ей продавщица.

Поняв, что ничего того, что она ищет, в сельпо днем с огнем не найдешь, Гелька была вынуждена ретироваться. не солоно хлебавши. Они что, все с Луны свалились? Такое ощущение, что, кроме хлеба, здесь ничем не торгуют! Даже про йогурты не знают! И всего-то ничего от столицы отъехала, а такое ощущение, что на край света попала! Безумные люди, безумная деревня!

Гелька разозлилась еще сильнее. Да что ж это за день такой?! Как понеслось все с самого утра шиворот-навыворот, так дальше и продолжается. Можно на что угодно спорить: вот соберется она сейчас в райцентр съездить, обязательно какая-нибудь гадость случится! Просто потому, что сегодня ни за одно дело браться нельзя, все равно боком выйдет.

Ага, только вот что она себе на обед приготовит в таком случае? Или целый день будет голодная ходить, изображать разгрузочный день? Как бы после такой «разгрузки» ноги не протянуть!

Или отправиться в лес за ягодами? А что, это идея! Земляника, наверное, уже отошла, зато вот малины с ежевикой должно быть вдоволь. Да и черника уже поспела. Точно, сегодня она идет в лес! Ягоды, конечно, не мясо и не колбаса, но денек на них прожить вполне можно. Опять же: природные витамины, неиспорченная экология…

* * *

— Твою мать, а! В какую дыру она этот ежедневник засунула?

— Не ори, Огурец, а то соседи сбегутся. В чемоданах погляди, — бросил напарнику Шунт, занятый тем, что ворошил в шкафу нижнее белье Гельки.

— Уже все обшарил, без толку! Да что ты там в ее трусах роешься? Думаешь, что-нибудь ценное найдешь?

— Хорош ржать! Знал бы, что ты такой громкий, один бы пошел! Лучше подумай: куда бы ты на ее месте ежедневник спрятал?

— А я почем знаю? Нужен он мне сильно!

— Ну ты тупой! — восхитился Шунт.

— Слушай, хорош на меня гнать, а?! Я и обидеться могу!

— Подумаешь, неженка какой выискался! Ой, слушай, смотри сюда! — Приподняв кружевную накидку, Шунт обнаружил, что под ней скрывается. — Ща сдохну на фиг! Эта дура сюда стиральную машину приперла!

— Клева! — захохотал Огурец. — Интересно, куда ее подключили? Или она на педальном приводе пашет?

— Да что ж ты ржешь, как сивый мерин! Приглуши звук, сколько раз тебе повторять! В тумбочке смотрел?

— Да смотрел, смотрел, целых два раза все перерыл.

— Тогда иди в печке пошарься.

— Чего?!

— Что слышал! Мы должны хоть весь дом перерыть, но найти этот клятый ежедневник! Иначе Косяк нас еще долго чмырить будет и все грехи скопом поминать. А мне это лично уже во как надоело! Пусть заберет свой дурацкий ежедневник и подавится!

— Да ладно-ладно, — кивнул Огурец, признавая правоту собеседника.

Подойдя к печи, он отодвинул заслонку и с сомнением посмотрел внутрь. Потом поискал, чем бы пошуровать там, но на его беду Гелька за ненадобностью отправила ухват в помойку. Огурец тяжело вздохнул и, смирившись с мыслью о том, что шарить придется голыми руками, полез изучать внутренности печки.

— Эй! Есть кто дома?! — раздался со двора чей-то мужской голос.

От неожиданности Огурец больно стукнулся головой о свод печи, а Шунт едва не выронил на пол тарелку — он рылся на полке с посудой.