Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви - Диана Гэблдон Страница 29

Едва я вошла, мое внимание привлекла огромная металлическая клетка, хитроумно сконструированная таким образом, чтобы вписываться в округлую форму комнаты от пола до потолка; клетка полна была множеством маленьких птичек — зябликов, овсянок, синиц и других певуний. Я подошла поближе, и передо мной замелькали пушистые тельца и блестящие глазки-бисеринки, они напоминали драгоценности, рассыпанные по зеленому бархату листьев дуба, вяза и каштана — все эти деревья были заботливо посажены в горшки с мульчированной почвой. Веселый щебет говорливых пташек сопровождался трепетом крылышек и шорохом листьев, когда обитатели клетки перепархивали с одного деревца на другое.

— Хлопотливые маленькие создания, не правда ли? — раздался позади меня глубокий, приятный голос, и я обернулась с застывшей улыбкой.

Колум Маккензи сложением и высоким лбом напоминал своего брата Дугала, однако жизненная сила, которая у Дугала производила пугающее впечатление, здесь была смягчена приветливостью, но приветливостью активной, живой. Более смуглый, чем брат, с глазами голубовато-серыми, а не карими, Колум излучал настолько сильную жизненную энергию, что вы чувствовали себя не слишком уютно, если он приближался к вам чересчур близко. Мне это казалось тем более неудобным, что прекрасно вылепленная голова и длинный торс сочетались с обескураживающе кривыми и короткими ногами. Мужчина, который мог бы иметь рост в шесть футов, едва доставал головой мне до плеча.

Он разглядывал птичек, тактично давая мне время — весьма необходимое! — чтобы овладеть собой и принять соответствующее выражение лица. Он, разумеется, уже привык к реакции людей, встречающихся с ним впервые. Продолжая осматривать комнату, я задала себе вопрос, часто ли Колуму приходится видеть новых людей. То место, где я сейчас находилась, несомненно было убежищем, созданным по собственным представлениям мирком человека, для которого внешний мир стал непривлекателен — или недоступен.

— Приветствую вас, миссис, — проговорил он с легким поклоном. — Перед вами Колум бан Кэмпбелл Маккензи, хозяин этого замка. Я понял из слов моего брата, что ему привелось… э-э… повстречать вас на некотором расстоянии отсюда.

— Он похитил меня, если хотите знать, — сказала я.

Мне, безусловно, хотелось бы, чтобы разговор носил доброжелательный характер, однако еще больше мне хотелось убраться из замка и попасть туда, где на холме стояли вкруг каменные столбы. Что бы со мной ни произошло, ответ на загадку находился там — если он вообще существовал.

Брови лэрда слегка приподнялись, и улыбка тронула его красиво очерченные губы.

— Возможно, — согласился он, — Дугал порой бывает немного… порывист.

— Хорошо. — Я снисходительно махнула рукой, снимая проблему с повестки дня. — Я готова признать, что имело место недоразумение. Но я настаивала бы на том, чтобы меня возвратили… на то место, откуда увезли.

— Мм…

Все еще не опуская брови, Колум жестом предложил мне сесть.

Я неохотно подчинилась, и он кивнул одному из слуг, который тотчас исчез за дверью.

— Я послал за чем-нибудь освежающим, миссис… Бошан, если не ошибаюсь? Как я понял, мой брат и его люди нашли вас в явно затруднительном положении.

Мне почудилось, что он прячет усмешку, и я представила себе, как ему рассказывали о моем неподобающем одеянии.

Я глубоко вздохнула. Пора было приступать к объяснениям. Обдумывая свой рассказ, я припомнила, что говорил мне Фрэнк о подготовке офицеров к допросу в руках противника — их обучали этому на специальных курсах. Самое главное заключалось в том, чтобы держаться по возможности ближе к правде, изменяя лишь те детали, которые нужно было держать в секрете. Это уменьшает шанс попасться на какой-нибудь незначительной подробности легенды. Ну что ж, посмотрим, насколько это эффективно.

— Да, вы правы. На меня напали.

Он кивнул, лицо оживилось.

— Вот как? Кто же на вас напал?

Скажи правду.

— Английские солдаты. В частности, человек по имени Рэндолл.

При звуке этого имени аристократическое лицо мгновенно изменилось — на нем по-прежнему была заинтересованность, однако линия рта сделалась жестче, а морщины по краям его — резче. Имя ему явно было знакомо. Глава клана Маккензи слегка откинулся назад, составил пальцы обеих рук «домиком» и посмотрел на меня поверх них.

— Вот как, — произнес он. — Расскажите об этом поподробнее.

Ну что ж, с божьей помощью я могла ему кое-что рассказать. Изложила основные подробности стычки между шотландцами и людьми Рэндолла — он легко мог справиться об этом у Дугала. Поведала и содержание моего разговора с капитаном Рэндоллом — мне ведь было неизвестно, сколько успел услышать Мурта.

Колум кивнул, полный жадного внимания.

— Так, — сказал он. — Но каким образом вы-то оказались в том месте? Это далеко в сторону от дороги на Инвернесс, где вы, как я полагаю, собирались сесть на корабль.

Я кивнула и набрала в грудь побольше воздуха.

Мы теперь волей-неволей вступали в область чистого вымысла. Хотелось бы мне, чтобы я в свое время более внимательно прислушивалась к рассказам Фрэнка о разбойниках с большой дороги, но теперь уж ничего не попишешь, постараюсь как смогу. Я назвала себя вдовствующей леди из Оксфордшира (что, в связи со сложившимися обстоятельствами, было не столь уж далеко от истины). Я путешествовала со своим слугой и направлялась к дальним родственникам во Францию (что, понятно, от истины было весьма далеко). На нас напали грабители, и мой слуга то ли был убит, то ли попросту сбежал. Верхом на своей лошади я ускакала в лес, но была схвачена на некотором расстоянии от дороги. Пытаясь убежать от бандитов, я вынуждена была оставить и лошадь, и все имущество, которое она везла. Мне удалось скрыться, но, блуждая по лесу, я подверглась нападению капитана Рэндолла и его людей.

Я откинулась к спинке кресла, довольная собственным рассказом: все просто, ясно и правдиво и в тех деталях, которые можно проверить. Лицо Колума не выражало теперь ничего, кроме вежливого внимания. Он открыл было рот, чтобы задать мне какой-то вопрос, но в это время у двери раздался слабый шорох. Там появился мужчина, один из тех, кого я видела во дворе, когда мы только приехали в замок; он держал в руках небольшую кожаную шкатулку.

Вождь клана Маккензи извинился с изысканной любезностью и оставил меня созерцать птичек, заверив, что очень скоро вернется, чтобы продолжить наш в высшей степени интересный разговор.

Едва дверь за ним затворилась, как я бросилась к книжной полке и начала быстро перебирать рукой кожаные переплеты. На полке находилось более двадцати книг. Я поспешно просматривала титульные листы. На некоторых не были обозначены годы издания, на остальных же стояли даты от 1720 до 1742. Колум Маккензи, безусловно, любил роскошь, но никакие другие вещи в комнате не свидетельствовали о том, что он вообще любитель антиквариата. Да и переплеты книг были совершенно новые, без трещин, а бумага без пятен.