Просто совершенство - Мэри Бэлоу Страница 29

Переглянувшись с Клодией, маркиз снова подошел к дочери и обнял ее за плечи.

– Лиззи, я привез тебе гостью. Это моя приятельница мисс Мартин. Мисс Мартин, позвольте представить вам мою дочь. Лиззи Пикфорд.

Едва в комнате стало светло, Клодия обратила внимание на странные глаза девочки. Один был почти закрыт, второй приоткрыт, но веко дрожало, глаз блуждал под ним.

Лиззи Пикфорд слепая! И если догадка Клодии верна, девочка слепа с рождения.

– Лиззи, поклонись мисс Мартин, – вмешалась мисс Эдвардс.

– Благодарю вас, мисс Эдварде, можете пока отдохнуть. В ближайший час вы нам не понадобитесь, – сообщил маркиз.

– Рада познакомиться с тобой, Лиззи Пикфорд. – Клодия подошла к девочке, взяла ее горячую узкую ладошку и осторожно пожала.

– Мисс Мартин? – Девочка повернулась к отцу.

– На прошлой неделе мне довелось нанести ей визит – помнишь, когда я на время уезжал, – а потом сопровождать в Лондон. У мисс Мартин школа в Бате. Ты не предложишь мисс Мартин сесть? И мне заодно, раз уж мы у тебя в гостях? Я так давно на ногах, что уже едва держусь.

Девочка беззаботно, совсем по-детски рассмеялась.

– Папа, ну что ты говоришь! Ты же не пешком сюда пришел, а приехал. В коляске, запряженной парой. Я услышала и сразу сказала мисс Эдварде, что это ты, а она твердила, что ничего не слышит, что напрасно я тешусь надеждами – опять у меня будет жар. Ты не мог устать. И мисс Mapтин тоже. Но я вам рада – только побудьте подольше, до самого вечера. Мисс Мартин, не хотите ли присесть? А ты, папа? И я рядом с тобой.

И она устроилась подле маркиза на диване, а Клодия выбрала место подальше от угасающего в камине огня. Девочка взяла отца за руку, переплела его пальцы со своими и потерлась щекой о его рукав пониже плеча.

Маркиз улыбнулся дочери так нежно, что Клодии стало совестно, словно она подсмотрела эту сцену. Очевидно, он не понаслышке знал, что такое любовь.

– В школе мисс Мартин учатся только девочки, – заговорил маркиз. – Там замечательно. Ученицы изучают математику, историю, французский и многое другое. В музыкальном классе много инструментов, с каждой девочкой учительница занимается отдельно. Они поют – соло и хором. И даже вяжут.

И среди них нет ни одной слепой, мысленно добавила Клодия. Ей вспомнилось, как маркиз расспрашивал, не думала ли она обучать маленьких калек. Но как можно учить слепого ребенка?

– Скрипку я слышала только один раз, с тобой, папа, – ответила девочка. – Мама говорила, что в этом доме играть на скрипке никто не будет – у нее от этих звуков голова раскалывается. А когда я пою песни, которым научилась у миссис Смарт, мисс Эдвардс говорит, что у нее голова болит от моего голоса.

– Еще немного – и мисс Эдвардс будет вызывать у меня мигрени, Лиззи.

Девочка рассмеялась.

– Хочешь, я найду ей другую работу? – спросил маркиз.

– Хочу! – сразу согласилась Лиззи. – Пожалуйста, найди, папа! А ты будешь жить вместо нее со мной?

Маркиз переглянулся с Клодией, его лицо опечалилось.

– Если бы я только мог! Но это невозможно. Ты же знаешь, когда я в Лондоне, я приезжаю к тебе каждый день. Разве я могу не навещать того, кого люблю больше всех на свете? Однако давай вспомним о правилах приличия: раз я привез мисс Мартин познакомиться с тобой, она должна участвовать в беседе.

Девочка повернулась к Клодии, и та вновь подумала, что этому ребенку отчаянно недостает воздуха, солнца и движения.

– В вашей школе читают сказки, мисс Мартин? – вежливо спросила она.

– Конечно, – ответила Клодия. – Мои девочки учатся читать сразу же, как только приезжают в школу, и за все время учебы успевают прочитать множество книг. У нас большая библиотека, где каждая ученица может найти книги по вкусу. Библиотека – это комната, в которой стоит много шкафов, и каждый заполнен книгами.

– Столько сказок в одном месте! – изумилась Лиззи. – Мама не читала мне, потому что не умела, хотя папа много раз предлагал научить ее. Миссис Смарт тоже не умеет читать. Вот мистер Смарт умеет, но мне никогда не читает. А мисс Эдвардс читает только потому, что она моя компаньонка и папа велит ей читать, но она выбирает неинтересные книга, которые ей не нравятся. Я же слышу, как она их читает – скучно и нудно, так что хочется зевать.

– А я? Я же читаю тебе сказки, Лиззи, – напомнил маркиз.

– Конечно, папа, – согласилась девочка, подняла свободную руку и осторожно прикоснулась к его лицу кончиками пальцев. – Только ты иногда притворяешься, будто читаешь, а сам выдумываешь свои сказки. Я же слышу. Но это ничего, мне так даже больше нравится. Я тоже умею рассказывать сказки моей кукле.

– Если ты расскажешь их тому, кто умеет писать, – произнесла Клодия. – тогда этот человек сможет записать твои сказки и читать их тебе всякий раз, когда ты захочешь их услышать.

Девочка заулыбалась:

– Вот было бы смешно!

В гостиную вошла дородная пожилая дама, неся большой поднос с чайной посудой и кексами.

– Миссис Смарт! – воскликнула Лиззи. – Я вас узнала. Это мисс Мартин, папина знакомая. У нее есть школа и библиотека. Вы знаете, что такое библиотека?

– Нет, детка, объясни, – попросила служанка, ласково улыбаясь девочке и вежливо кивая Клодии.

– Это такая комната, в которой полным-полно книг, представляете?

– Детка, мне они без надобности, – напомнила миссис Смарт, разливая чай и раздавая чашки, – как и тебе.

И она вышла.

– Лиззи, – заговорил маркиз после того, как они попробовали угощение, – как думаешь, тебе понравилось бы в школе?

– Но кто же отвезет меня туда, папа? И кто потом привезет домой?

– Ты останешься там, будешь жить вместе с другими девочками, а на каникулы приезжать домой, и я стану проводить их только с тобой.

Некоторое время Лиззи молчала. Клодия видела, как шевелятся ее губы, но не могла понять, то ли они дрожат, то ли пытаются что-то выговорить. Потом девочка отставила пустую тарелку, торопливо забралась к отцу на колени, прижалась к нему и уткнулась лицом в плечо.

Маркиз тоскливо посмотрел на Клодию.

– Мисс Эдвардс запретила мне так делать, – помолчав, призналась Лиззи. – Она говорит, что я уже слишком взрослая. И что это неприлично. Правда, папа? Мне уже нельзя сидеть у тебя на коленях?

Но она же ничего не видит, думала Клодия, значит, прикосновения для нее гораздо важнее, чем для любого другого ребенка тех же лет.

– Представляешь, как бы я расстроился, если бы ты вдруг повзрослела и тебе разонравилось обнимать меня? – Маркиз прижался щекой к ее голове. – А сидеть на коленях… думаю, в этом нет ничего плохого, пока тебе не исполнилось двенадцать. Значит, у нас в запасе еще целых пять месяцев. Или, может быть, мисс Мартин не согласна?