Ночи Калигулы. Падение в бездну - Ирина Звонок-Сантандер Страница 29

— Ведь ты хочешь стать императором? Скажи, хочешь? — шепнул он в ухо юноше.

Гемелл мелко задрожал. Цепкие пальцы императора причиняли боль плечу. Во взгляде и шёпоте Калигулы было нечто завораживающее, чему юноша не смел противиться.

— Конечно, братец Гай! Кто не хочет? — беспомощно пробормотал Гемелл. — Но император — ты! Я молю богов, чтобы ты жил вечно!

Гемелл закашлялся, прикрыв рот ладонями. Судорожно задвигались острые лопатки под тонкой шерстяной туникой. Калигула с лёгкой брезгливостью отодвинулся от родственника, по-прежнему разглядывая его ушную раковину. Мягкая мочка Гемелла была резко изогнута, в глубине прилип кусочек сухой желтоватой серы. Гаю страстно захотелось впиться зубами в это бесстыжее ухо. Чтобы кровь потекла красной струёю, и ненавистный Гемелл взвыл от боли!

Он сдержался. Жестом подозвал рабыню-прислужницу.

— Братец Гемелл! Выпей за моё здоровье! — император взял из чёрных рук рабыни кубок, наполненный вином. Протянул Гемеллу, пристально глядя в красивые глупые глаза.

— Я не пью вина, — слабо запротестовал юный Тиберий. — На днях я перенёс лихорадку и ещё слаб. — Он старательно кашлянул и гулко ударил себя кулаком в грудь.

— Пей! — настаивал Калигула. — Вино согревает внутренности и помогает излечиться.

Император настойчиво ткнул чашу под нос Гемеллу. Несколько капель выплеснулось наружу. Юноша испуганно смотрел, как красные пятна расползаются по белой тунике.

— Ты не хочешь пить за моё здоровье? — в голосе Калигулы прозвучала хладнокровная ненависть. Гемелл уловил её.

— Я выпью, цезарь! — поспешно заверил он, жалобно кривя тонкие губы. — Но сначала позволь мне принять лекарство.

Дрожащими руками он достал из-за пазухи небольшую бутыль с бурой жидкостью. Сделал два поспешных глотка и вытер ладонью влажный рот. Калигула молча наблюдал за ним. Беспомощно улыбнувшись, Гемелл потянулся к вину. Гай резким движением убрал кубок в сторону.

— Что ты пил?! — раздражённо крикнул он.

— Лекарство от кашля! — испуганно объяснил Гемелл.

Калигула рассмеялся — резко, страшно!

— Подай сюда бутыль! — он повелительно протянул руку.

Немного поколебавшись, Тиберий Гемелл протянул бутыль императору. Гай не успел взять её: она выскользнула из дрожащих, вспотевших от страха рук Гемелла. Пронзительный звон бьющегося стекла подчеркнул тишину, зависшую в зале.

Гай поспешно нагнулся и смочил указательный палец в лужице. Поднёс к лицу, понюхал, осторожно лизнул.

— Это противоядие! — осуждающе глядя на Гемелла, заявил он.

— Это лекарство от кашля! — испуганно выкрикнул Гемелл.

Он попытался подняться с ложа. Император с силой толкнул его обратно. Гемелл упал, сверкнув голыми икрами и подошвами сандалий.

— Ты думаешь, что я хочу отравить тебя? — тяжело дыша, спросил Гай.

Гемелл испуганно повалился к его ногам. Судорожно обнимал тощие колени Калигулы. Ползал среди осколков, не замечая, как они впиваются в плоть.

— Это было лекарство! — повторял он, глядя на императора расширенными от страха глазами. — Я болен! Кашель изнуряет меня! Сжалься! — Гемелл старательно кашлял, уже не прикрывая, а наоборот — широко открыв рот. Пусть Гай Цезарь увидит болезненную красноту! Пусть поверит в болезнь Тиберия Гемелла!

Калигула медленно покачал головой, отказывая в милосердии.

— Ты не доверяешь мне, а значит — ты предатель! — с деланной тоской произнёс он.

Изображая скорбь, император уткнулся печальным лицом в руку, согнутую в локте, и громко вздохнул. Затем выпрямился и вызывающе пригубил злополучную чашу с вином. Гости затаили дыхание, следя, как двигается кадык на длинной худой шее. Допив до конца, Калигула отшвырнул в сторону чашу и посмотрел на Гемелла.

— Вино не было отравлено, — криво улыбнулся он. И повысив голос, велел преторианцам: — Арестуйте его! За оскорбление императорского величия!

Стоя посреди пиршественного зала, Калигула смотрел, как преторианцы тащат прочь сопротивляющегося Гемелла.

— Брат, я не виноват! — отчаянно кричал он.

— Продолжает упорствовать в неправде! — шепнул Гай, прикрыв глаза, словно испытывал душевную боль.

Гости внимательно разглядывали полные тарелки. Делали вид, что поглощены едою и не слышат воплей Гемелла. Гай вернулся к невесте. Тишина была столь велика, что шаги императора звучали, словно удары молота по наковальне.

Калигула прилёг около Лоллии Павлины. Она заискивающе улыбнулась и погладила его руку.

— Трудно быть императором! — заметила она. — Зависть родных преследует тебя! Ты можешь доверять только любящей супруге, поклявшейся разделить с тобой тяготы жизни!

Гай устало оглядел Лоллию: «Чужая женщина! Я верю лишь Друзилле! Но как она красива и желанна!»

Он обнял её за плечи. Поцеловал в щеку, предвкушая близость брачной ночи. И шепнул ей, злобно прищурившись:

— Когда-то дед Гемелла устроил подобную хитрость моей матери! Теперь она отомщена!