Загадочная леди - Мэри Бэлоу Страница 29

– А вы, мадам, испытываете мое терпение. Это было не самое лучшее вступление к вальсу – к танцу, который она только что назвала романтичным. Но тут заиграла музыка, виконт шагнул к партнерше, левой рукой обнял ее за талию, правой же взял за руку. Кэтрин положила левую руку ему на плечо, и они закружились в танце.

Когда-то она танцевала вальс. Часто танцевала. Вальс всегда был ее любимым танцем. И она часто представляла себе: как это, должно быть, замечательно – вальсировать с мужчиной, который что-то значит для тебя! В этом танце есть что-то сокровенное и романтичное – вот оно опять, это слово.

Однако в вальсе с лордом Роули не было ничего романтичного. Сначала возникло ощущение – столь жгучее и всеобъемлющее, что ей показалось, она вот-вот лишится чувств. Его рука, лежавшая на ее талии, жгла огнем. Кэтрин ощущала жар всего его тела, хотя их тела не соприкасались. Она чувствовала запах его одеколона. И не только одеколона. Ей казалось, она чувствует его душу, его сущность.

А потом ее охватило ликование. Виконт был превосходным танцором, он кружил ее по бальному залу уверенно, не сбиваясь с ритма и не сталкиваясь с другими парами. Она же чувствовала, что еще никогда в жизни не была так близка к тому, что называют “танцем в воздухе”. И никогда не была так безмерно счастлива.

Но в какой-то момент Кэтрин почувствовала себя неловко. Она случайно перехватила взгляд миссис Адамс. Перехватила в тот момент, когда эта леди провальсировала мимо них со своим мужем. На лице миссис Адамс играла улыбка, в глазах же горела ярость.

Тут Кэтрин поняла, что кружилась в вальсе так, словно для нее не существовало ничего на свете, кроме мужчины, с которым она танцевала. Она вдруг осознала, что они кружатся по бальному залу, заполненному множеством гостей, и что этот танец когда-нибудь закончится. Танец закончится, но оставалась целая жизнь, которую ей придется прожить здесь, среди этих людей, – вот только виконта Роули, который очень скоро уедет, тут не будет.

Интересно, что же с ней произошло за эти пятнадцать – двадцать минут? Кэтрин посмотрела на виконта: что выражает его лицо?

Виконт смотрел на нее не отрываясь.

– Господи, как же меня тянет к вам, Кэтрин Уинтерс. – Однако слова эти, казалось, противоречили его холодному взгляду.

А Кэтрин подумала о том, что именно это имеют в виду те, кто осуждает вальс. Этот танец пробуждает страсти, которые не должно пробуждать. А ведь ей предстоит вновь вальсировать с ним перед ужином.

– Я вижу, милорд, – заметила она, – что вы начинаете повторяться. Мы уже говорили об этом. Вопрос исчерпан.

– Так ли? – Сейчас он смотрел на ее губы. – Так ли, Кэтрин?

Она понимала, что виконт – опытный и умелый соблазнитель. Повеса. Он был не первый такой в ее жизни. Роули знал, какой властью над ней обладает, когда произносит ее имя. И Кэтрин действительно была тронута.

Она промолчала. Потупившись, уставилась на булавку с бриллиантом, сверкавшую в складках его галстука.

– Я рад, – сказал виконт, когда музыка наконец смолкла и он вел Кэтрин через зал. – Рад, что вы не ответили на мой последний вопрос, мадам. Мне было бы крайне неприятно назвать вас обманщицей, Вальс перед ужином – не вздумайте отдать его кому-нибудь другому. Не сердите меня, вам понравится. – Он поднес к губам ее руку и поцеловал. Потом повернулся и отошел.

Кэтрин решила, что теперь уж ей необходимо уйти. Уйти, не дожидаясь последнего вальса перед ужином. Пора это прекратить. Рушится все, что она старательно создавала в течение нескольких лет. И возможно, потребуется еще пять лет, чтобы восстановить душевное равновесие, снова обрести покой, которого она лишилась несколько недель назад. И даже не исключено, ей никогда уже не удастся вернуться к той жизни, которую она вела. Потому что останутся воспоминания. Но и уехать она не может. Пугала сама мысль – начать все снова среди совершенно чужих людей. Впрочем, она в любом случае не смогла бы уехать. Ей следует остаться здесь – на всю жизнь.

Она приехала в Боудли-Хаус с его преподобием и миссис Ловеринг. Может, они соберутся домой, не дожидаясь конца бала, как это уже случалось, размышляла Кэтрин. Хотя маловероятно, что они откажутся от ужина ради того, чтобы пораньше лечь спать. Она искала их без особой надежды найти. Искала и не находила.

В конце концов дворецкий ей сообщил, что пастор уже отбыл, потому что его вызвали к миссис Лэмбтон, которая плохо себя почувствовала, а так как до фермы, где жила миссис Лэмбтон вместе со своим сыном Перси, не менее пяти миль, то пастор решил сначала завезти домой миссис Ловеринг. Стало быть, они уехали, либо забыв про нее, либо решили, что еще слишком рано и что она все равно захочет остаться. Ведь ее мог после окончания вечера отвезти домой и кто-нибудь другой…

Конечно, кто-нибудь найдется. Да любой из соседей был бы рад по пути домой подвезти ее до деревни, до самых ворот дома. Мистер Адамс, чтобы отправить ее домой, вызвал бы экипаж. Положение, в котором она оказалась, не было таким уж безвыходным. Даже пешком дойти – не так далеко, хотя сегодня облачно, и поэтому ночь довольно темная. Все-таки она побаивается ходить ночью одна. А для того чтобы в самый разгар бала попросить кого-нибудь отвезти ее домой, необходимо немедленно придумать себе какую-то ужасную хворь.

Похоже, ей не удастся уйти с бала до самого конца.

Кэтрин улыбнулась – сэр Клейтон направлялся к ней, чтобы пригласить на танец.

Она распалила его. Он и припомнить не мог, чтобы когда-нибудь оказывался во власти соблазнительницы – если Кэтрин Уинтерс действительно являлась таковой. Впрочем, он склонен был считать, что она не вполне понимает, что делает. Однако результат оказался именно таким, какого Кэтрин могла бы желать, если бы действительно хотела соблазнить виконта.

Она должна принадлежать ему.

Роули, однако, сомневался, что был бы так же одержим ею, если бы она стала его любовницей тогда, во время его первого посещения, хотя в то время был уверен, что она ею станет. Сейчас он ни в чем не был уверен. Конечно, если бы он овладел ею тогда и это уже продолжалось бы две недели, он бы чувствовал удовлетворение. Хотя, возможно, желание его все равно не угасло бы. А впрочем… Кэтрин, конечно же, необычайно красивая женщина, но, безусловно, он уже не был бы увлечен ею так же, как сейчас.

У него даже промелькнула мысль: не изменить ли свои планы? Ведь ничто не помешало бы ему сделать ей предложение, если уж таков его выбор, размышлял виконт. Однако он отбросил эту идею. Он не собирается жениться. А ведь всего три года назад Роули ухаживал за Горацией и даже с величайшей поспешностью обручился с ней… Однако этот опыт завершился для него плачевно. Он полюбил женщину, а она вскоре бросила его ради какого-то повесы. Тогда он плохо разбирался в женщинах, и худо пришлось бы ему, женись он на Горации. Нет, он не женится, пока не встретит женщину, которая станет частью его души.

Хотя, конечно же, все это романтическая чепуха.