КаМаЗ и Ч.М.О. - Тата Кит Страница 29

От внезапного открытия я даже забыла об обиде на Кострова и посмотрела ему в глаза, чтобы точно увидеть в них, что он не врет.

—Может, матюкнешься хоть? Помогает выразить всё то, от чего у тебя сейчас глаза выпадут. Нельзя всё держать в себе, Маруся.

—Для вас я Марина Олеговна. Запомните это, Михаил Захарович, и больше никогда не смейте называть меня Марусей. Так меня могут называть только самые близкие мне люди, а не те, что бросают меня на растерзание маньяку в ночном парке. И зачем вы пришли? Хотите еще куда-то меня заманить? Что на этот раз? Наркоманы? Притон с проститутками? М? Или еще не придумали, куда меня можно закинуть, но решили пока подержать рядом с собой? Что вы молчите? Нечего сказать?

—Ну…— повел Костров меланхолично бровью.— Мужчинам даже чисто анатомически сложно переговорить женщину — двойной набор губ, всё-таки, не нам дан.

Волна возмущения промчалась по всему моему организму и ударилась об макушку настолько сильно, что я даже привстала и открыла рот, чтобы что-то ему сказать, но поняла, что в диалоге с полицейским любое моё слово будет использовано против меня же.

И как он смеет говорить такие гадости так открыто?!

—Может, матюкнёшься, всё-таки? Вижу же, что хочешь.

—Я не стану опускаться до вашего уровня, Михаил Захарович,— гордо тряхнув волосами, я снова села на стул, сделав вид, что вставала лишь для того, чтобы оправить подол платья.

—Зря. Опустилась бы. Я тебя тут многому научить могу.

Не желая и дальше разговаривать с мужчиной, я взяла очередную тетрадь и продолжила проверку контрольной работы.

—Спасибо, что пришла вчера в отделение и дала показания,— произнес Михаил Захарович и совершенно иным тоном.

Как-то по-доброму, что ли.

—Я не для вас старалась,— ответила я, не отрываясь от тетради, в которую смотрела, но ничего не понимала, так как испытывала давление чужой ауры.— Этот человек — преступник и он должен понести наказание, если не за те жертвы, что, скорее всего, тоже на его совести, то хотя бы за то, что он сделал со мной.

—Он сознался во всех эпизодах. И в твоем тоже. Думает, что за чистосердечку ему скостят срок.

По коже пробежал холодок. Страх заставил заглянуть Михаилу Захаровичу в глаза.

—Его ведь не выпустят?

—Не выпустят,— уверенно, без заминки ответил мужчина.— Но в позднее время, всё же, не гуляй. У любого маньяка может быть подражатель.

—Да что вы?!— вскинула я насмешливо брови.— А давайте я погуляю там в позднее время. Или еще где-нибудь. Наверняка, в городе еще полно преступников, для поимки которых нужна наживка.

—Хватает,— повел Костров плечом так, будто для него это сущий пустяк.— Но с их поимкой ты вряд ли сможешь нам помочь. А за этого… еще раз спасибо и еще раз прости, что втянул тебя во всё это. Нужно было предупредить. Ты имела право выбирать, как тебе стоило поступить.

—Знаете…— опустила я взгляд на тетрадь.— …Я думала над вашим вопросом о том, что было бы, если бы вы предупредили меня заранее. И знаете, даже отбросив то, что со мной уже произошло, я понимаю, что ни за что бы не пошла в тот парк, даже зная, что за мной наблюдают куча полицейских. И я почитала об этом маньяке в интернете и теперь нахожусь в совершенно смешанных чувствах: с одной стороны я рада, что такой человек, как он, наконец-то, пойман и те убитые им девушки будут отмщены, и новых жертв не будет; но с другой стороны, Михаил Захарович,— подняла я на него взгляд и заглянула прямо в серые глаза, что сейчас внимательно смотрели на меня.— Нельзя так поступать с человеком. Понимаете? Я же тогда с жизнью прощалась. Думала, не увижу больше, ни родителей, ни сестру, ни эту школу, ни ее учеников… никого. Я была уверена, что в том парке под деревом моя жизнь и закончится.

—Я знаю, Марина. И я не снимаю с себя ответственности за содеянное. Можешь наказать меня, как тебе вздумается. Или попроси, что хочешь. Всё сделаю.

—Постарайтесь меня больше не обижать, Михаил Захарович. А для этого просто держитесь от меня подальше. И череп Кондратия верните… Кондратию.

—Логично, Маруся,— согласно кивнул Костров. Оттолкнулся от парты, взял с моего стола череп и, проходя мимо скелета к выходу из кабинета, водрузил его на место.

Вот теперь все встало на свои место и вернулось, как было.