Его тайная одержимость - Алиса Лиман Страница 29

— Ой, Ром, ну наконец-то! — подскакивает ко мне Галя и повисает на плече. — Папа сказал, что вы вот только-только зашли, а мы вас обыскались. Где вы были?

Стряхиваю с себя Галины руки, и выуживаю из бумажного пакета новую куртку для Сони:

— Переодевайся и гулять пойдем, — велю строго, не имея намерения более задерживаться среди обилия магазинов, будучи уверенным, что с Галиным шопоголизмом мы отсюда до ночи не уйдем.

Прямо посреди роскошного торгового центра, где собралось это колоритное семейство, Соня стягивает свою скромную ветровку:

— Спасибо, — бормочет она, принимая из моих рук пуховик.

— Прада?! — вцепляется в куртку Галя, вырывая ее из Сониных пальцев. — Ты купил ей куртку за полляма из последней коллекции?! Рома!

Вот черт. Ее языком бы пол мести, до чего длинный!

Вижу Сонины глаза, и пытаюсь быстро придумать объяснение своему поступку, попутно отбирая у чрезмерно любопытной Галины куртку обратно:

— Тебе показалось, — фыркаю, так и не найдясь, как оправдаться. Да и какого черта я вообще должен это делать?!

Как же меня бесит весь этот цирк! Прямо театр одного… зрителя. Что неизменно оценивает правдоподобность моей «игры» своими серыми глазищами.

Устало вздыхаю, видя, что Соня опять в комок сжалась и явно не намерена одеваться. Вернее намерена, да только обратно в свое тряпье, в котором ее продует на раз-два. Бесцеремонно подхожу ближе, отбирая ветровку, и всовывая ее в руки скуксившегося Гены. Вот пусть и дальше эти дешёвки Гале дарит. А я о Сонечке как-нибудь сам позабочусь.

Разворачиваю притихшую Соню к себе спиной и самостоятельно натягиваю на нее новую куртку:

— Вот, теперь наш малыш не замерзнет, — усмехаюсь, делая пару шагов назад, и оценивая обновку. Странно, но мысли о ее ребенке действуют на меня моментально-успокаивающе. — Вроде по размеру? Разве ж можно было в такую холодину из дома выходить раздетой, Сонь?

Притихшее семейство начинает наконец отмирать и оглядывать Соню:

— Добротная курточка, — одобряет отец.

— Ой, мужчины, — отмахивается мать, выдавая снисходительным тоном: — Чего не сделаешь, лишь бы поднять свою самооценку в глазах конкурентов? Как молодые павлины, хвосты распушат, и петушаться. И никаких денег же не жалко.

Меня уже даже почти не раздражают идиотские комментарии Галиной матери. Я привык к этому и от самой Лины. Да и мое внимание перетягивает другой член семейства.

Не могу скрыть хищную ухмылку, глядя, как Гена пятится, явно желая слиться с одной из витрин, очевидно наконец почувствовав укол стыда, после слов матери, и оценив не камешек, но валун в свой огород с моей стороны. Сукан. Продолжай в том же духе!

Да и все семейство похоже очень кстати расценило мой поступок, как желание отомстить этому недоноску за подкат к невесте. Вот и славненько. Как говорится, и волки сыты, и одна конкретная невинная овечка не пострадала.

Галя дергает меня за рукав, отворачивая от родни:

— Ром, ну ты с ума сошел? — шипит. — Я понимаю, выделиться на фоне Генки, ну не за полляма же куртку моей сеструхе? Тогда б уж хоть мне подарил. Эта бестолочь же ее в огород гонять будет.

— Значит она ей и правда нужнее, чем тебе, — подмигиваю, хотя сам с трудом сдерживаюсь, дабы не послать Лину куда подальше, с ее оценкой моего поведения.

Поворачиваюсь обратно к шумному семейству, что наперебой обсуждает план дальнейших действий. Одна Соня стоит — глаза на мокром месте. Ну что ты будешь с ней делать? Теперь обидится, видите ли, что я ей такой дорогой подарок сделал.

— Лина, Татьяна Петровна, — обращаюсь я к дамам, — я был решительно настроен сделать сегодня подарки всем, просто так вышло, что первой под руку попалась Сонечка. Предлагаю вам прогуляться по магазинам и выбрать что-то на свой вкус от моего имени, а мы пока присмотрим что-нибудь отцу.

Судя по облегчению, мелькнувшему на лице Сони, и довольным ухмылкам Гали и ее матери — я таки выкрутился, чтобы не ставить свою одержимость в еще более неловкое положение.

Дважды предлагать не пришлось. Выхватив у меня из рук карту, Галя, прихватив маман, скрылась в ближайшем бутике.