Укрощение герцога - Элоиза Джеймс Страница 29

– Проси, – сказала Имоджин. – И, Дейзи, я сама закончу одеваться. Благодарю тебя.

Горничная присела в реверансе и затворила за собой дверь.

Джиллиан Питен-Адамс была одета в полосатое шелковое платье приглушенных тонов, конечно, модное, но вполне пригодное для тихого семейного обеда в деревенском доме. Когда она увидела Имоджин, ее глаза округлились.

– Вы выглядите потрясающе, леди Мейтленд, – сказала она. – Мне стыдно за себя.

– Благодарю вас, – ответила Имоджин, подводя ее к стулу. – Стыдиться нелепо. Я с отчаянием вспоминаю ту минуту в прошлом году, когда увидела вас в первый раз. – Она тогда надеялась, что невеста Мейтленда окажется бледной немочью, невзрачным синим чулком.

Поколебавшись, она ринулась вперед, будто головой в омут.

– Я хотела извиниться, мисс Питен-Адамс. Я вела себя недостойно, убежав с вашим женихом.

– То, что вы его полюбили, можно счесть смягчающим обстоятельством. – Мисс Питен-Адамс опустилась на стул. Имоджин не стала садиться.

– За прошедший год я много думала о своем поведении. Мне нет прощения. У меня была только одна мысль – о вашем женихе Дрейвене Мейтленде. Я много лет была влюблена в него, и хотя это не извиняет моего поступка, но может хотя бы объяснить его.

– Пожалуйста, сядьте, – сказала мисс Питен-Адамс. – Я не испытываю к вам ничего, кроме восхищения. Вы питали к Дрейвену такие сильные чувства.

– Да, питала, – согласилась Имоджин, садясь.

– Простите мою манеру выражаться прямо, – продолжала Джиллиан, подаваясь к Имоджин и дотрагиваясь до ее колена, – но я удивлена. Видите ли, я сама была помолвлена с Дрейвеном, а вам удалось разглядеть в нем нечто лучшее, чем то, что видела я.

– Это оказалось нелегко, – ответила Имоджин. – Но в то же время он был… великолепен.

– Я была к нему привязана, – сказала Джиллиан, – и все же обрадовалась, когда вы двое сбежали. Если уж бедному Дрейвену было суждено прожить такую короткую жизнь, я благодарна судьбе за то, что он не скоротал свои дни с такой язвительной мегерой, как я. Знаете, я была ему очень неприятна.

– Уверена, что это не так.

– О, все было именно так, – весело отозвалась Джиллиан. – Я пыталась заставить его расторгнуть нашу помолвку. Сама я не могла порвать с ним, потому что у его матери была закладная на имение моего отца. К счастью, – продолжала она с улыбкой кошки, только что залезшей в горшок со сливками, – она оказалась настолько благородной, что вернула ее отцу, когда Дрейвен женился на вас. Думаю, она опасалась, что мы затеем процесс о нарушении обещания жениться. Итак, вы видите, леди Мейтленд, что вам не за что извиняться передо мной. Напротив, у меня есть все основания благодарить вас.

– Неужели вы действительно пытались заставить Дрейвена расторгнуть помолвку?

– Конечно. Я была просто в отчаянии.

– Как странно. – Имоджин помолчала с минуту. – Боюсь, что со мной все было наоборот. Я безумно хотела выйти за него.

– Какой прелестный контраст представляем мы с вами, – заметила Джиллиан. – Я наводила на него смертную тоску, декламируя ему Шекспира утром, днем и вечером. Но Дрейвен был так благодушен, что не сердился на меня. – Она широко раскрыла глаза. – Могу вас заверить, что я обладаю редкой способностью действовать на нервы.

– Не сомневаюсь, – сказала Имоджин кисло. – Но возможно, Дрейвен не очень-то вслушивался.

– Такая глухота была частью его натуры, – согласилась Джиллиан. – Я вам завидую, ведь вы сумели преодолеть это.

Имоджин пожала плечами:

– В то время я и представить не могла, что он далеко не совершенен. – Уголок рта Джиллиан пополз вверх, но она ничего не сказала. – Знаю, – продолжала Имоджин, – в Дрейвене было много такого, что я проглядела намеренно, чтобы считать его безупречным. Но мне это удалось.

– Как удачно это сложилось для него, – сказала Джиллиан. – Если бы мне так повезло и меня сразила бы внезапная любовь, словно молния!

– Я сделаю все, чтобы помочь вам, если удастся, – серьезно откликнулась Имоджин. – Проглядела я недостатки Дрейвена или нет, но я теперь не ошибусь в вас.

– Я вам весьма признательна за ваше предложение помощи, но боюсь, что в вашей доброте нет необходимости. Похоже, что во мне самой нет чего-то очень важного. Мне трудно представить себя влюбленной. Боюсь, – добавила она непринужденно, – что мне суждено выйти замуж по практическим соображениям. Я стараюсь настроить себя на то, чтобы рассматривать брак, подобно чосеровской жене из Бата [10], как полностью коммерческое предприятие с хорошей прибылью.

В голосе ее прорезалась такая сухость, что Имоджин не смогла удержаться от смеха.

– Вы, такая элегантная, еще и умны, и остроумны, – изумилась она. – А мой интеллект направлен лишь на то, чтобы одеться с изяществом. Хотя я и читала Чосера вместе с сестрами, но не очень хорошо помню прочитанное.

– В вашем сегодняшнем туалете есть нечто большее, чем изящество, – сказала Джиллиан, и в глазах ее заплясали искорки.

– Что вы, собственно, подразумеваете? – широко улыбнулась Имоджин.

Судя по всему, густые ресницы Джиллиан должны были бы придавать ее взгляду влажное сияние и невинность. И тем не менее она ухитрялась смотреть на обнаженные плечи Имоджин так, что ее замечание прозвучало насмешливо.

– Похоже, вы решили предстать перед обществом во всех боевых регалиях. И надо быть совсем ненаблюдательной, чтобы не заметить этого. Следует ли мне заключить, что вы собираетесь пленить кого-то, как говорится в старинной песне?

– Я не лягушка, готовая превратиться в принцессу, – отвечала Имоджин. – Может быть, речь идет о чем-то большем, чем ухаживание…

– Попытка заставить кого-то повести вас к алтарю? – закончила за нее Джиллиан.

– О, не совсем.

– Ну, разумеется, если выдумаете не о браке, то, наверное, о том, чтобы ослепить кого-то. Вашего бывшего опекуна?

– Вот уж нет!

– Тогда его брата, – высказала догадку Джиллиан. – Непригодного для брака мистера Спенсера.

– Он и в самом деле не годится для брака. Но я нахожу его привлекательным, – ответила Имоджин.

– Интересное предприятие.

– И, с обывательской точки зрения, непорядочное, – покаялась Имоджин.

– Да… – Голос мисс Питен-Адамс прозвучал задумчиво. Похоже, ее ничуть не смутила правда, высказанная Имоджин столь беспардонно. – Я с интересом стану наблюдать за вами, леди Мейтленд.

– О, прошу вас называть меня Имоджин. Пожалуйста. Я так скучаю по сестрам, а у нас с вами состоялась столь откровенная беседа… Вы не думаете, что практически мы и есть сестры, принимая во внимание, что почти что побывали замужем за одним мужчиной?