Няня по принуждению - Анна Шварц Страница 29

— Не было никакого яда. Развели тебя, как щенка.

— Откуда вы знаете?.. — я не верю своим ушам.

Как это — не было? Что же мне тогда кололи?

— Пообщался уже.

Я замолкаю и пораженно смотрю на него.

Чего хотели эти люди тогда добиться-то? И сколько я тогда уже тут? Бросаю взгляд на часы — господи, уже три ночи. Неужели Амир смог найти этих людей, и… даже не хочу представлять, как он с ними пообщался. Смотрю на него, как он стоит, сложив мощные руки на груди, в черной водолазке. Огромный, просто зверюга, и понимаю, что вряд ли хочу что-то дальше узнавать.

А еще страшно… я говорила себе — закрою глаза, уши, чтобы ничего лишнего не слышать об этом человеке. Не вышло. С каждым днем, пока я нахожусь рядом с Амиром — узнаю все больше и больше о том, что происходит вокруг него. Сбежать невозможно, а жить дальше как? Отпустит ли он меня потом, если нечаянно узнаю что-то, что не должна знать?

Я сажусь на кровати, и голова внезапно начинает кружиться. Амир оказывается возле меня в одно мгновение. Широкая ладонь нажимает мне на грудь, заставляя опрокинуться обратно, а сам он склоняется надо мной.

— Куда скачешь? Лежи давай. Коза. И платье поправь. Ногами она тут светит.

Я поджимаю губы, фыркаю и одергиваю подол. Честно говоря, сейчас я готова радоваться даже тому, что слышу эти вечные приказы. Значит, я действительно жива.

— Это всего лишь ноги.

— А выше всего лишь жопа. Ее тоже всем показывать будешь?

Честно говоря, иногда мне кажется, что Амира я начинаю ненавидеть, и очень, очень хочу его ударить.

— Вы слишком придираетесь, — спокойно произношу я, — вообще-то я не вашей веры и не ваша жена. Для моей культуры это нормальный наряд…

— Ты договоришься, умная моя, — усмехается Амир, — Я тебя еще не спросил, для кого ты это платье собиралась таскать, — он выпрямляется, нагло рассматривая мое декольте, — пожалел, думал слабая совсем. Но раз тебе хорошо — будет сегодня разговор. Раз силы умничать есть — давай вставай и двигай ногами к машине.

Боже, это просто невыносимо. Я нервно выдыхаю, и поднимаюсь обратно с кровати. Медленно, чтобы снова не кружилась голова, и чувствую на себе тяжелый взгляд Амира. Нет, очень сложно с ним жить. Он даже смотрит так, что ощущаешь себя муравьем по сравнению с ним. Бывают же тяжелые люди.

Я делаю шаг, чтобы пройти к двери, и тут Амир берет меня за подбородок, останавливая и заставляя задрать лицо вверх.

— Так для кого платье-то такое выбирала?

— Я тут, вообще-то, только от обморока отошла. — выдавливаю я. Я успела замерзнуть, пока лежала, и теперь чувствую жар от тела этого зверя. С каждым вдохом и выдохом. — А вы уже вопросы задаете.

— Значит, самой болтать сил хватает, а отвечать на мои вопросы — нет? — Амир усмехается, сверкнув белыми зубами. Его ладонь внезапно ложится мне на спину, прямо где вырез платья. На обнаженную кожу. Он проводит медленно вверх, сминая кожу, и рывком вжимает в себя. Мамочки. — на вопрос-то отвечай. Платье хорошее, не спорю.

— Просто схватила первое попавшееся… — горло сдавливает от страха. И от стыда.

Это ужасная смесь чувств — несмотря на то, что прикосновения Амира грубые, что-то внутри меня откликается на эту силу и грубость. Какие-то дурацкие инстинкты, говорящие о том, что принадлежать сильному мужчине может быть приятно. Но этот мужчина слишком сильный. И имеет слишком много власти, чтобы позволить себе хотя бы задуматься о том, что он мне может быть симпатичен.

У него есть жена, он вообще из другого мира с другими законами. С такими законами, которые меня сломают и перемелют, заставят забыть про самоуважение и гордость.

Я упираюсь ладонями в твердую грудь, и пытаюсь оттолкнуть Амира.

— Не прикасайтесь ко мне! Я не стану вашим развлечением на пару ночей, — уверенно произношу я, стараясь вырваться. Бесполезно — ладонь этого дьявола во плоти будто клеймит меня, оставляя горячий след между лопаток и нагло, с нажимом, скользит выше, к затылку. А он с насмешкой наблюдает за мной. Будто пожирает взглядом мои эмоции. — Амир! Я знаю, как вы должны относиться к женщине! Это неуважение. Я не ваша жена, чтобы меня так трогать.

— Как я должен относиться к женщине, которая шляется в таком виде не перед мужем? — хмыкает Амир, — раз знаешь наши законы, расскажи. Может, соблазнить меня хотела?

Соблазнять ЕГО? Я хмурюсь и смотрю на Амира. Я не самоубийца. Мне даже сложно представить девушку, которая его захочет соблазнить. Надо быть бесстрашной.

— Вы не в моем вкусе, — быстро отвечаю я. Амир запрокидывает голову и начинает смеяться, а я выворачиваюсь из его захвата. Или он просто отпускает меня.

Я поправляю платье, обнимаю себя руками, закрывая декольте и укоризненно смотрю на Амира.

— Не смешно.

— Смешно, — он ухмыляется, отсмеявшись, — ладно, давай двигай ногами. Переоденешься и выгуляю тебя немного. Заслужила.

Моя челюсть едва не падает на пол от возмущения. Он сказал “выгуляю”?! Как собачку?!

— Я. Вам. Не животное! — произношу я четко и по слогам, — меня не нужно “выгуливать”!

— Я чего-то не понял — тебе домой охота? — приподнимает в ответ бровь Амир, — хочешь — отвезу домой. Либо давай меньше болтай.

Боже, нет, я его точно немного ненавижу.

Я чувствую в теле слабость, и, честно говоря, мне хочется домой. Но когда я представляю, что останусь там снова наедине с Амиром… да уж лучше я "выгуляюсь". К черту.

Дождь снова принимается щедро поливать улицы города. Мы выходим из здания, и я неуверенно топчусь на крыльце, ощущая пятками холодную и мокрую плитку. Провожаю взглядом широкую спину Амира, наблюдая, как перекатываются под одеждой мускулы, и начинаю медленно спускаться, чтобы не поскользнуться.

В этот момент Амир, видимо, понимает, что что-то пошло не так и оборачивается. Смотрит на мои ноги и тихо ругается.

— Золушка, блин. Обувь где?

— Там же, где и тысяча-другая моих нервных клеток. — обиженно отвечаю я, шлепая по лужам. Это просто невероятное качество — оставаться всегда таким же холодным говнюком, даже когда другому человеку требуется капля сочувствия. — В примерочной осталась. Я дойду, не беспокойтесь.

— Конечно дойдёшь. Ты же самостоятельная, — усмехается он. А потом просто подходит и поднимает меня на руки, не обращая внимания на то, что я пытаюсь вырваться, — не рыпайся ты, а?

Опять он держит меня на руках. Одна из ладоней сжимает меня под грудью — это напрягает меня по многим причинам, в том числе и потому, что Амир явно чувствует, что я нервничаю. Каждый раз у меня подскакивает пульс, когда он дотрагивается до меня. Слишком уж много вокруг этого человека тайн. Не загадок, а именно тайн, темных делишек, про которые он не хочет распространяться.