Безжалостное обольщение - Джейн Фэйзер Страница 29

— Доминик, а мы не можем встретиться где-нибудь в другом месте?

— Почему? — Он озадаченно посмотрел на нее, складывая карту.

Женевьева вздохнула ей было очень неловко.

— Ну… ну, это ведь Анжеликин дом.

— Черт возьми! Это не Анжеликин дом, — с раздражением сказал он. — Это мой дом. Почему вы, женщины, уверены, что это не так?

Значит, Анжелика тоже возражает и, по всей видимости, так же безуспешно. Женевьева размышляла: рассказать ли ему о визите Анжелики в спальню, но решила промолчать. Доминик, несомненно, рассердится на девушку, и было бы несправедливо добавлять ей неприятностей. Однако и сдаваться Женевьева не собиралась.

— Но там я чувствую себя неловко, — сказала она. — У тебя ведь должен быть другой дом, где ты живешь.

Лицо Доминика стало непроницаемым, в лазоревом взгляде блеснули льдинки:

— В свой дом я не допускаю никого, — сказал он холодным тоном, не терпящим возражений, отчего Женевьева почувствовала себя так, словно совершила какую-то чудовищную ошибку. — Если ты не готова прийти на Рэмпарт-стрит — твое дело. Я не принуждаю.

Ничего не ответив, Женевьева принялась водружать тюрбан на пышную копну волос. Желание заявить, что она не придет на Рэмпарт-стрит, боролось в ней с пониманием: капер и пальцем не шевельнет, чтобы заставить ее переменить решение, просто отмахнется, будто между ними ничего и не было. Женевьева не смогла выдавить из себя ни того, что сдается, ни того, что не подчинится, и молча направилась к выходу. Доминик открыл дверь и, когда она проходила мимо, ласково взял ее сзади за шею большим и указательным пальцами.

— Анжелики там не будет, фея. Я не такой уж бесчувственный.

— Но прошлой ночью она там была, — не удержалась Женевьева, застыв от, теплого прикосновения его пальцев.

— Да, это правда, но, если помнишь, это из-за тебя ситуация изменилась таким образом, что ее присутствие оказалось неуместным, однако менять что-либо было уже поздно.

Сказанное казалось логичным, до какой-то степени убедительным, однако Женевьеве все это не нравилось. Но какой у нее выбор? По крайней мере Доминик дал ей спасительную возможность капитулировать, и с достоинством.

— Ну хорошо, — согласилась она без всякого энтузиазма, но пальцы чуть крепче сжали ее шею.

— Если ты собираешься дуться, лучше не приходи, — мягко предупредил он.

Женевьеву словно крапивой обожгло. Она дернулась, попытавшись освободиться от его пальцев, и строго сказала:

— Месье капер, дело в том, что я не дуюсь! Я просто сознательно принимаю последствия своего поступка.

— Отлично. Рад это слышать, — спокойно одобрил он, но почувствовал, как бурлит в ней негодование, и внезапно резким движением втащил гостью в комнату и захлопнул ногой дверь. — Совершенно очевидно, что вы нуждаетесь в дополнительных аргументах.

Женевьева сопротивлялась, но он крепко держал ее, пользуясь превосходством силы и охватившим их взаимным желанием, и она наконец покорилась тому и другому.

Наконец Доминик отпустил ее, с некоторым свирепым удовлетворением объявив:

— Не думаю, что вы будете покладистой любовницей, мадемуазель, но я тоже сознательно принимаю последствия своего поступка. А теперь убирайтесь отсюда, пока я вовсе не потерял способность работать. — Делакруа ласково подтолкнул ее к двери, легким шлепком лишив гостью возможности сказать что бы то ни было в знак протеста или согласия.

Не помня как, она выбежала на тротуар, задыхаясь, все еще кипя от бешенства, но уверенная в неизбежности того, что должно произойти в ближайшем будущем. Однако что последует за этим ближайшим будущим, оставалось для Женевьевы тайной.