Тайна одного портрета - Кэтрин Джордж Страница 29

– Хорошо, пока не вернутся твои родители.

– А потом?

– Ну, мне хотелось бы, чтобы они побыли со мной перед тем, как я…

– Перед тем, как ты переедешь ко мне? – быстро спросил он.

– А ты этого хочешь?

– Разумеется, хочу.

– А как на это посмотрит твоя семья?

– Я хорошо знаю своих и уверен, что они обрадуются, когда узнают, что я нашел себе спутницу жизни. И особенно когда узнают, что эта спутница – ты, Гэбриэл.

Утром в тот понедельник Уэйн приехал раньше обычного.

– Я решил начать пораньше, Гэбриэл, – сказал он в ответ на ее удивленное приветствие.

Гэбриэл, которая предвкушала полчаса спокойного времени в одиночестве до начала работы, отдала ему ключи, потом решила насладиться чашкой кофе. Она едва успела сделать глоток, когда на кухню ворвался Уэйн с дико горящими глазами.

– Портрет, – выдохнул он. – Его нет!

Гэбриэл с досады скрипнула зубами. Адам так долго целовал ее на прощание, что совершенно забыл о картине, которая осталась у него в багажнике и теперь ехала в Пеннингтон.

– Все в порядке, Уэйн, – спокойно сказала она. – Портрет у Адама.

Он нахмурился.

– А я думал, ты хотела сегодня снова вставить его в раму.

– Я так и хочу. Адам увез его по ошибке. Я ему позвоню.

– В этом нет необходимости, – заявил он, глядя в окно. – Он уже подъезжает.

– Прекрасно. Уэйн, иди и отопри сарай, пожалуйста. Пусть Адам положит портрет прямо на мой верстак.

Вошедший через несколько минут Адам виновато улыбнулся.

– Прости, дорогая, я совсем забыл о портрете.

– Уэйна это очень расстроило.

– Я говорил тебе, что он в тебя влюблен. Обращайся с ним бережно, но, если будут какие-то неприятности, звони мне. Я с этим разберусь.

Она дотянулась и поцеловала его.

– Я сама все с ним улажу.

– Позвоню тебе вечером. – Адам прижал ее к себе. – Ты точно не хочешь приехать ко мне сегодня?

– Проведи этот вечер с родителями. Нечестно ошеломлять их мной сразу по возвращении. – Гэбриэл потерлась щекой о его щеку. – И вообще ты устал. В последнее время мы с тобой явно недосыпали.

– С какой стати мне тратить время на сон, когда рядом ты?

– Благодарю вас, сэр, вы очень любезны. Да, завтра можешь приехать и забрать Генриетту насовсем. – Гэбриэл грустно улыбнулась. – Хотя я буду по ней скучать.

Как она и предполагала, атмосфера в сарае была морозной. К полудню Гэбриэл укрылась в доме, чтобы спокойно съесть бутерброд вдали от враждебных глаз Уэйна, следящих за каждым ее движением. Теперь, когда работа с портретом была закончена, она позволила себе отдохнуть немного дольше, чем обычно, и, вернувшись в сарай, попросила Эдди сходить в подвал за полотном.

– Ну, так что у нас происходит? – прямо спросила она, как только они остались одни.

Уэйн снял с головы стяжку, запустил пальцы в спутанные светлые кудри, отвел глаза в сторону.

– Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе в его отсутствие. Утром я был в шоке, когда оказалось, что портрета нет на месте. Если бы с ним что-то случилось, ты не могла бы требовать выплаты страховки.

– Это собственность Адама.

– А ты теперь тоже собственность Адама? – выпалил он.

Воцарилась мертвая тишина.

– Когда отец попросил тебя помочь, – сказала Гэбриэл, глядя на него холодными глазами, – он не имел в виду вмешательство в мою личную жизнь. Понятно?

Вернувшийся в это время Эдди буквально прирос к месту.

– Это личная ссора или могут поучаствовать и другие?

– Просто небольшая очистка атмосферы, – сказала Гэбриэл. – Давайте вернемся к работе.

День тянулся бесконечно, и Гэбриэл ощутила большое облегчение, когда Уэйн и Эдди уехали домой, а она благополучно заперлась на кухне, которая показалась ей надежным убежищем после часов, проведенных в попытках игнорировать ревнивое неодобрение Уэйна.

Позже позвонил Адам и наговорил ей кучу приятных вещей, прежде чем сообщил, что его родители благополучно вернулись домой.

– Отлично, – сказала Гэбриэл. – Я вставила портрет в раму, так что, ради всего святого, завтра приезжай и забери его. Уэйн был просто невозможен после того, как утром обнаружил его отсутствие.

– Я готов по первому твоему слову сказать ему, что ты принадлежишь мне, Гэбриэл Бретт. И что я принадлежу тебе – если у него или кого-то еще есть какие-либо сомнения на этот счет.

– У меня – нет, Адам.

Адам сделал глубокий вдох.

– Как бы я хотел, чтобы ты сейчас была в моих обьятиях. Завтра утром я первым делом заеду к тебе.

– Но только после того, как явятся ребята. Мне совсем не улыбается провести так еще один день!

Гэбриэл поужинала, а потом, как обычно, позвонила родителям.

– Твой отец сейчас уже в очень неплохой форме, – сообщила ей Лора. – Мы проходим пешком целые мили.

– Не ссоритесь?

– Нет. Мы тут не наступаем друг другу на пятки, места более чем достаточно. Могу тебя заверить, что не произошло ничего такого, что могло бы замедлить выздоровление Гарри.

– Я в этом и не сомневаюсь, – благодарно сказала Гэбриэл. – Между прочим, я сегодня закончила работу с портретом Синглтона.

– Ну, тогда я позову Гарри.

После долгого разговора с отцом о том, что процессы нанесения лака и возвращения портрета в раму прошли успешно, Гэбриэл попросила опять передать трубку матери.

– Я подумала, мамуля, что тебе будет приятно узнать, что мы с Адамом теперь хорошие друзья.

– Хорошие друзья, – повторила Лора после паузы. – Можно сообщить об этом отцу?

– Можно. Папа будет доволен.

– Я тоже довольна. Адам мне очень понравился.

– Мне он тоже нравится.

– Нравится?

– Ну, ладно. Я безумно в него влюблена. Теперь ты счастлива?

– Очень. Но только потому, что счастлива ты.

Рано утром следующего дня Гэбриэл трудилась в сарае, поглощенная расчисткой небольшого пейзажа, а Эдри и Уэйн занимались еще одной серией эстампов. Когда машина Адама остановилась перед сараем, она сдвинула со лба головную ленту и, подойдя к двери, обнаружила, что он приехал не один. Высокий седеющий мужчина выбрался из машины и с улыбкой протянул ей руку.

– Доброе утро. Я Том Дайзарт. Мы с вами уже встречались.