Сборник «3 бестселлера для отпуска» - София Чайка Страница 28

Девушке оставалось лишь надеяться на то, что в жизни ей повезет так же, как близкой подруге.

Взбалмошная, беременная Камилла, ее семейное счастье или что-то еще, не важно что, настолько сильно повлияло на Лизу, что она написала целый цикл новых сказок, естественно восточных. Девушка трудилась день за днем, погрузившись в волшебный мир, отгородившись от всех, пока не отправила черновик своему редактору. Только теперь, ожидая ответа, она заметила, что наступила зима.

– Лиза, у меня для вас чудесная новость!

«Наконец-то!»

Она уже начала беспокоиться, что новая книга оказалась неинтересной, возможно, даже скучной, по сравнению с предыдущими. А тут такой звонок!

– Слушаю очень внимательно, Елена Николаевна.

– Я предпочла бы разговор не по телефону. Он как-то обезличивает беседу. Давайте где-нибудь встретимся.

Маленькое литературное кафе показалось Лизе вполне подходящим. Располагалось оно рядом с редакцией в доме довоенной постройки. Посетителей там, к счастью, оказалось совсем немного, и им удалось устроиться за столиком для двоих у окна. Пока редактор с загадочным видом доставала из кожаного портфеля какие-то бумаги, Лиза смотрела на улицу и боялась вспугнуть радость ожидания.

За стеклом пролетали первые в этом году снежинки. Мальчик в комбинезоне с опушкой и свисающими на резинках варежками пытался ловить ртом маленькие белые звездочки. Молодая женщина подхватила малыша на руки и усадила в коляску, тот немного покапризничал, но очень скоро сообразил, что может продолжить занимательную охоту и в «транспорте». Тогда мама закрыла ему поллица ярким теплым шарфом, чем вызвала явное недовольство маленького исследователя. Женщине пришлось спасаться бегством вместе с коляской под недовольный детский крик, привлекший внимание прохожих.

Приблизительно в это же время, только через год, сын или дочь Ками и Громова тоже сможет поиграть со своим первым в жизни снегом. Интересное положение Камиллы уже стало заметным для всех, и ей пришлось оставить работу фотомодели. Возможно, она никогда больше не сможет позировать, но это не особенно беспокоило бойкую подругу. В последнее время она занималась ремонтом в только что приобретенной большой квартире и лишь смеялась в ответ на едкие замечания Бориса по поводу ее фигуры.

Тот вернулся из Анталии на целую неделю позже, чем они, и каждый раз при встрече ругал гостиницу и ее владельцев, но к счастью, только на словах. В журнале об этом не было написано ни слова, но Ками все равно продала свою часть бизнеса Борису, чтобы тот не ныл и, в конце концов, оставил ее в покое.

Сейчас она носилась по магазинам и лично выбирала обои для детской. Громов приезжал так часто, как только ему позволяла работа. Он звал жену в Грецию, где купил очаровательный коттедж на берегу моря. Однако Камилла решила сначала закончить ремонт здесь, чтобы потом курсировать между двумя домами, как того требовал ее неусидчивый характер.

– Вы меня слышали, Лизонька? Кажется, ваши мысли где-то далеко, за тридевять земель, где живут ваши сказочные герои.

– Почти угадали. Извините. Я – одно большое, нетерпеливое внимание.

– Скажу вам, голубушка, что нетерпение ваше оправдано.

– Интригуете, Елена Николаевна?

– Не без этого. Уверена, что вы меня простите, как только узнаете, – седовласая миниатюрная женщина подмигнула ей с юным озорством в глазах. – Вашу книгу хочет купить одно небольшое издательство в Чехии.

– Чехии? Я не знакома ни с одним чехом.

– Зато они каким-то образом о вас узнали. Хотя, чему удивляться? «Паутина» доберется куда угодно. Кажется, представитель издательства говорил о каком-то нашем соотечественнике, упорно продвигающем эту идею. В общем, им очень понравились ваши сказки, и они планируют их напечатать. Возможно, даже Рождеству. Если только вы согласны. Так как?

Как?!

– Еленочка Николаевна, и вы еще спрашиваете? Конечно, я согласна! Другой такой возможности может не представиться. Надеюсь, у них хороший переводчик. И иллюстратор.

– Не беспокойтесь. Я все разузнала. Это – старое, надежное издательство. Они сделают все, как положено.

Все оказалось гораздо лучше, чем положено. Когда ей прислали «сигнальный» экземпляр, Лиза с благоговением открыла первую страничку красочного издания – на двух языках. Качественная бумага и печать, закладка из кожи – ей понравилось все, особенно иллюстрации. Лиза закрыла книгу и обратила внимание на обложку. Море, песчаный берег, звезды и пара влюбленных. Художник будто подсматривал за их свиданиями с Рафаэлем.

Лизе взгрустнулось. Теперь, спустя несколько месяцев, ей хотелось узнать о нем хоть что-то, но Елизавета не решилась расспрашивать Гошу. Ведь совсем недавно, подавленная и несчастная, она отказывалась разговаривать на эту тему. Теперь Лиза сомневалась в том, что поступила правильно. Он все еще нравился ей. Очень. Слишком. Но Раф не приезжал и даже не звонил. Значит, для него их недолгие отношения оказались не так уж важны.

– Ты как? – Громов тяжело дышал ей в шею. – Может уже пора…

– Нет. Мой живот пока нам не мешает, во всяком случае, когда мы делаем это стоя.

– Неугомонная женщина.

Гоша приласкал ее и опустил вниз подол легкомысленного, просторного наряда лимонного цвета, прозванного Камиллой «почти» вечерним платьем. Она повернулась к Гоше лицом и оперлась на стол, за который перед этим держалась. Ками подняла кверху лицо и ухмыльнулась.

– Ты чем-то недоволен, дорогой?

– Боже упаси! Я каждый день благодарю судьбу за это и многое другое.

Гоша погладил большими ладонями ее живот и поцеловал – сначала его, а потом Камиллу. Она позволила себе насладиться легкими касаниями нежных губ, а затем ответила на поцелуй.

– Ты ужасный романтик, Громов. Где-то в глубине души. Не заметил, куда я бросила сумочку?

Клатч отыскался на полу – у порога кладовой, на которую они случайно наткнулись в поисках уединения. Вытащив зеркальце, в тусклом свете единственной лампочки Ками быстро поправила макияж и кудри, уложенные в заранее продуманном беспорядке.

– Я думал, что это невозможно.

– Что? Экстремальный марафон на пятом месяце беременности?

Громов тихонько рассмеялся и снова ее поцеловал. Значит, вновь придется наносить помаду, но это – мелочи по сравнению с той радостью, которую дарит ей этот мужчина.

– С каждым днем ты становишься все краше.

– Льстец!

– Я?

– Ладно, не кипятись, – Камилла поправила на нем галстук и чмокнула в подбородок. – Знаю, что ты всегда говоришь только правду. К тому же, тут наши мнения совпадают. – Она поднесла к глазам большие, почти мужские часы. – Эй, мы опаздываем! Я обещала Лизе быть рядом во время всей этой кутерьмы вокруг ее книги.