С первого взгляда - Ребекка Пейсли Страница 28

Сафиро отступила на шаг.

– Ты нас ненавидишь, да? Ненавидишь всей душой.

– Да. Я спас горящего Педро от смерти из ненависти. Я пытаюсь отремонтировать ваш дом из ненависти. И качели я тебе сделал тоже из ненависти. И...

– Любой человек, у которого осталась хоть капля жалости, спас бы горящего Педро. А дом ты ремонтируешь, потому что должен разработать ослабевшие мышцы – ты сам это говорил. А качели ты мне сделал, потому что... потому что...

– Почему? – Сойер ожидал ее ответа. Но Сафиро молчала.

– Потому что я хорошо к тебе отношусь, Сафиро, – ответил за нее молодой человек. – Никак нельзя объяснить, почему я не спал всю ночь, а делал тебе эти чертовы качели. Я сделал их, потому что хотел тебя порадовать, вот и все. Ладно. Поговорили. Пойду искупаюсь. Жарко что-то сегодня.

Сойер направился к ручью, на ходу расстегивая брюки.

Он нырнул в прохладную воду, выдохнул. На поверхность побежали пузырьки воздуха. Сойер открыл глаза и увидел водные растения, которые мерно раскачивались, точно танцующие зеленые человечки. Мимо его лица серебряной вспышкой пронеслась стайка мальков, и вдруг в воду стала падать галька. Камешки падали с тихим всплеском и медленно опускались на дно. Кто-то в него кидался!

Сойер вынырнул. На берегу стояла Сафиро. Она бросила в него камешек, попала в голову и радостно запрыгала.

– Думал спрятаться от меня в ручье, Сойер Донован? Ты неправильно сосчитал!

Сойер протер глаза.

– Ты тоже просчиталась, если думаешь, что я собираюсь выслушивать очередную чушь о подготовке твоих стариков! Оставь меня в покое!

– Нет.

– Ну ладно. Тогда стой и смотри.

Она стояла и смотрела, довольно улыбаясь. Стройный обнаженный мужчина плыл у самой поверхности воды, над его спиной струились длинные волосы. За то время, что Сойер провел в Ла-Эскондиде, его волосы еще больше отросли и теперь спускались ниже плеч. Он остановился и выпрямился. Мокрое тело блестело, несколько капель скатилось с шеи в ложбинку под кадыком. Сойер смотрел на Сафиро немигающим взглядом. Этот взгляд опять вызвал в девушке чувство томления и жара.

– Что, нравится? – самодовольно спросил Сойер, заметив, как внимательно она его разглядывает.

– Я уже видела тебя голым, Сойер. Да, мне это нравилось тогда. И сейчас нравится. У меня появляется странное чувство тепла, я как будто хочу чего-то.

Больше всего Сойеру нравилась в девушке ее откровенность. А еще ее глаза, улыбка, грудь, ноги... Неподражаемое и пленительное сочетание невинности и страстности.

– Ты тоже будешь купаться? – спросил он, видя, что Сафиро снимает обувь.

– Нет, – девушка высоко подняла юбку и зашла в воду по щиколотку, – только помочу ноги.

Сойер молчал. Он не мог говорить.

На девушке не было белья!

Она присела, чуть-чуть расставив ноги...

Но этого было достаточно. Сойер, замерев от волнения, смотрел на ее дразнящее жемчужно-розовое лоно в обрамлении темных волос.

На лбу его выступил пот. Неистовое желание захлестнуло его. Невольный стон вырвался из его груди.

– Сойер! – окликнула Сафиро. – Что с тобой? У тебя что-то болит?

«Еще как болит!» – мысленно ответил он.

– Да в чем дело, Сойер? – не отставала девушка. – Тебя кто-то укусил?

Сафиро не раз видела в ручье водяных змей. «Вдруг на него напала змея?! На помощь звать некогда. Надо скорее спасать Сойера».

Девушка бросилась в воду. Когда Сафиро добралась до Сойера, тот сразу схватил ее за плечи и привлек к себе.

Ее мягкая грудь коснулась его тела. Сойер, не в силах больше сдерживаться, крепко сжал девушку в объятиях и хотел поцеловать ее.

Сафиро все поняла: он пытается спастись, повиснув на ней!

– Не надо сопротивляться, Сойер! – закричала она, отчаянно вырываясь из его объятий. – Я знаю, в чем дело. Разожми руки, я вытяну тебя...

– Вытянешь меня? – Он улыбнулся, глядя в ее огромные глаза, полыхавшие синим пламенем. – Сафиро...

– Я хочу тебя спасти!

О Боже, змеиный яд подействовал на его рассудок! Он даже не понимает, что она с ним делает!

Девушка опять попыталась вырваться, но безуспешно. Тогда она принялась молотить Сойера кулачками в грудь. Надо, чтобы он отпустил ее, тогда она сможет вытащить его из воды!

Сойер сдерживал ее слабое сопротивление с такой легкостью, как будто Сафиро была ребенком. Наконец он поймал ее руки и зажал в кулаке, а другой рукой прижал девушку к себе – крепче, еще крепче... Пусть почувствует, что она сделала с ним!

Сафиро похолодела от ужаса. Ей в живот уперлось твердое тело водяной змеи. Мерзкая рептилия устроилась прямо в паху у бедного Сойера! С каждым мгновением она впрыскивала в его кровь все больше и больше яда. Пока не поздно, надо оторвать от него эту гадкую тварь! Девушка вырвала руку, сунула ее в воду и, схватив ужасную змею, потянула изо всех сил.

– О-о-о!

Сойера обожгло острой болью. Он отпустил Сафиро и упал в воду. Крепко зажмурившись и еле дыша сквозь стиснутые зубы, он держался руками за пах и молил Бога о смерти, потом кое-как поднялся на ноги.

– Сойер! – Сафиро подошла к нему.

– Умираю... – простонал он.

– Ох, Сойер, я пыталась оторвать ее от тебя! Я тянула изо всех сил, но... О Боже, эта змея тебя погубит!

«Змея?» Сойер с трудом выпрямился и посмотрел на Сафиро. Девушка не отрывала глаз от его паха. Там в руках у Сойера торчала какая-то розовая палка.

Такую странную «змею» она еще не встречала...

– Сойер... Я... Что... Это не змея... Это твой... Санта-Мария!

– О чем ты говоришь, черт возьми? – взревел он. Она не ответила. Прямо у нее на глазах «змея» начала сморщиваться и уменьшаться.

– Сойер, он сморщивается!

– Проклятие, а что ты хотела? – прорычал Сойер. – Ты же чуть не оторвала его!

Сафиро уже поняла, что наделала.

– Я... Я не знала, Сойер! Твой... я еще не видела его таким... большим. Я видела его только таким, какой он сейчас – мягкий, вялый и короткий...

– Замолчи! – рявкнул Сойер. – Какого черта ты пыталась его оторвать?

– Я же тебе сказала – я думала, это змея! Я... я думала, что тебя кусает за ногу водяная змея...

– Змея? – Он смотрел на нее, как на полную идиотку.

– Ты считаешь меня непролазной дурой?

– Я считаю тебя непроходимой дурой. Сафиро закусила губу.

– Ты... ты в самом деле так считаешь?

– Нет, я просто исправил твое выражение...

– Ты на меня сердишься?