Воспевая бурю - Мэрилайл Роджерс Страница 28

И при всем том он даже не подозревает о ее способностях, о том, что она может помочь ему – а ведь именно она сегодня вечером воспользова­лась его посохом в ту минуту, когда Ивейн более всего нуждался в поддержке. Ясно было, что скажи она ему о своем поступке, он скорее всего воспри­мет это с мягкой, но обидной насмешкой, как не­лепые ужимки ребенка, подражающего взрослым. Он не примет ее попытки всерьез. А потому она не станет говорить ему ни о чем. К тому же… если уж он, чьи связи с природными силами так крепки, не ощутил, как она призывала эти самые силы, тоща, быть может, он прав, что ни во что не ставит ее способности. Это удручающее соображение за­ставило Анью порадоваться, что она ничего не рас­сказала ему о своей попытке.

Пока эти мысли проносились в голове девушки, Ивейн разговаривая с Киэром.

– Цель моих поисков – освободить одного саксонца, мужа моей сестры, из рук людей, без сомнения, связанных с тем, кто погубил твоих близких. Это слишком серьезно, чтобы риско­вать, задерживаясь тут дольше. Ты понимаешь?

Киэр тотчас кивнул.

– И ты поклянешься мне самой торжествен­ной клятвой слушаться и беспрекословно подчи­няться всем моим приказаниям? – Ивейн хотел быть твердо уверенным в этом.

Мальчик снова кивнул, подтверждая свою готов­ность немедленно подчиняться распоряжениям жреца.

Анью, которая прислушивалась к их разго­вору, внезапно поразило необычайное сходство этих, казалось бы, столь непохожих людей; у од­ного из них волосы отливали серебристым сия­нием луны, а у другого были темными, как мрак глухой полночи. Встряхнув белокурыми локо­нами, чтобы прогнать наваждение, Анья вновь обратилась к насущным делам.

Пока его новые спутники собирали пожитки в дорогу, Киэр утешал себя тем, что благодаря этим печальным стечениям обстоятельств он может, по крайней мере, сопровождать могущественного друида. Мальчик согнал с себя остатки уныния и разочарования; пусть пока ему отказали в его дав­нем желании выучиться и стать жрецом, зато, по­могая Ивейну, он, может быть, докажет, что до­стоин быть посвященным. Докажет, не проговари­ваясь о том, о чем поклялся молчать.

– Итак, значит, девчонка, которую мы ис­кали, перевезена в Иску?

Епископ Уилфрид прямо-таки лопался от злорадства. Его необъятный живот вынуждал его отодвинуться от стоявшего на возвышении стола, однако, именно эта необъятность доказы­вала, сколь малое препятствие представляла она для его наслаждения трапезой.

Торвин полагал, что риск, связанный с похи­щением этой жалкой малышки, не стоил усилий, которые потребовались, чтобы переправить ее в старый, построенный еще римлянами, каменный форт. Однако он подавил пренебрежительную ус­мешку, которую бы непременно позволил себе, если бы не те, кто собрался сейчас в Идбенском аббатстве в Мерсии – валлийский принц и его собственный господин, король Мерсии Этелрид. Все трое сидели за столом, уставленным обильными и на редкость разнообразными яствами. Одни только запахи, поднимавшиеся над блюдами, могли пробудить аппетит у любого мужчины, а Торвин после дня, проведенного в седле, был так голоден, что просто не мог оторвать глаз от стола.

– Ты что, оглох?

Епископ не желал повторять один и тот же во­прос до бесконечности. Он всегда был не особенно высокого мнения о Торвине, но в эту минуту муж­чина, стоявший внизу, у помоста, казалось, совсем потерял рассудок. Медленно, отчетливо произнося каждый слог, как это делают, обращаясь к слабо­умным, Уилфрид повторил свой вопрос:

– Что с мальчишкой? Торвин не мог скрыть враждебности, блес­нувшей в его глазах; ему доставляло удовольствие еще разок досадить этому напыщенному бол­вану. Он лениво пожал плечами, ответив то, что и так было ясно, но чего так не хотелось слы­шать епископу:

– Там не было никакого мальчишки.

– Но у них же был сын! – Этот надрывный, отчаянный вопль сорвался с уст человека, сидев­шего по левую руку от епископа, почти такого же тучного, как и хозяин. – Я много лет следил за этой семьей и точно знаю, что у них был сын!

– Я не сомневаюсь в вашем утверждении, ми­лорд. – Торвин, изобразив на лице почтение, по­вернулся к престарелому принцу Матру из Гвилла. – Я только говорю, что, когда мы обыскивали ферму, там не было никакого мальчишки.

Флегматичный, закаленный в сражениях ко­роль, сидевший от епископа по правую руку, был такого же нелестного мнения о епископе и его госте, как и его тэн. Этелрид разжал кулаки гро­мадных, иссеченных шрамами рук и положил их на покрытый белой скатертью стол. Король Мерсии подавил раздражение. Он напомнил себе, как полезно было бы растравить ненависть этих бол­ванов к тем, кого он, в свою очередь, тоже хотел унизить, – правда, из уязвленного самолюбия.

– Никакого мальчишки? Ну и что из того? – Оборвав себя на полуслове, Этелрид понизил свой, обычно громоподобный голос чуть ли не до шепота, как он делал в тех случаях, когда ему требовалось утихомирить взбунтовавшихся подданных. – У вас есть девчонка, и вы держите в плену илдормена. Разве этого не до­статочно, чтобы отомстить?

И епископ, и принц затаили обиду – каж­дый свою, и с годами она только усиливалась, превратившись теперь в жгучий яд, разъедавший их души. Их планы отомстить за нанесенное зло, которое каждый их них считал направленным лично против него, строились поначалу в виде помощи делу короля Этелрида. Но коварный ко­роль ни на мгновение не забывал, что злоба, столь выгодная для него, может с таким же ус­пехом оказаться опасной, если только выйдет из-под контроля. Однако он не допустит, чтобы кто-либо посмел сорвать его планы завоевания Нортумбрии, которые он так долго лелеял!

Уилфрид так и кипел от негодования. Этел­рид не может не понимать, как нелегко будет ус­пешно осуществить задуманное, если в руках у них будет только малышка уилей и саксонский воин. Яростные возражения жгли ему язык, но так и остались невысказанными, поскольку ко­роль Мерсии продолжал все так же тихо, но настойчиво и предостерегающе:

– Берегитесь! Не вздумайте вообразить себе, что я отдам моих воинов в полное ваше распо­ряжение, будто у меня уже нет никакой власти. Я не забыл и вам тоже не позволю забыть о плате, обещанной моим людям за надежную охрану ваших пленников, а они охраняют их.

– Но… – Голос Матру нерешительно дрог­нул, когда Этелрид подался вперед, перегнувшись через дородного епископа, и пристально, властно взглянул на принца.

Не обращая больше внимания на престаре­лого принца, столь же слабого духом, как и зре­нием, и телом, Этелрид снова повернулся к епис­копу, которого хорошо понимал, чья алчность не уступала его собственной.

– Вы проявили удивительную способность командовать людьми, которые вам не принадле­жат. Я охотно предоставил вам эту возможность, но теперь мой черед отдавать приказания. Мне хотелось бы знать, что вами сделано для выпол­нения ваших клятвенных заверений. Когда вы собираетесь исполнить данное мне обещание?

– Король Кадвалла в последнее время был занят подавлением мятежа на своих землях, так что у него не было времени обдумать наше пред­ложение. Но завтра я отправляюсь в Уэссекс, мы с ним встретимся и обсудим возможности этого союза. Оттуда я пошлю вам известие и только после этого вернусь в монастырь в Экли.