Мужские сны - Людмила Толмачева Страница 28

– Тетя Таня! – звонко прозвучал голос Даши. – Ну что вы так долго? Здесь такая классная вода! Правда же, папа? Мы заплыли на самую середину. Плывите к нам!

Обиды как не бывало! Татьяна вскочила и побежала в воду.

Потом они обсыхали под солнышком, играли в «города», дурачились. К ним на покрывало уселся огромный шмель. Даша вскрикнула, но Татьяна успокоила ее:

– Он безобидный. Ты только его не трогай, и все.

– А что с ним можно делать?

– Любоваться его внешностью, – ответила Татьяна. – Видишь, какой он важный? Ну-ка опиши его! Каким ты его видишь?

– Он толстый и пушистый.

– Так. А еще?

– У него толстые ноги и рог.

– Это хоботок. Он им собирает взятки с цветов.

– Совсем как наши чиновники, – заметил Андрей.

– Взяток – это цветочная пыльца, медовый нектар. А чиновники разные бывают, – одернула Татьяна Андрея.

– Извини, не подумал.

– Ладно. Видишь? – обратила она внимание Даши на шмеля, который в этот момент перелетел на цветок клевера и зарылся в него с головой.

– Угу. Какой он смешной!

– Деловой мужчина, – подтвердил Андрей. – Не валяется кверху пузом, как некоторые. Все, милые дамы! Пора на работу. Домой вернусь не раньше десяти. Пока!

– Пока, пока! – ответила Даша и помахала рукой.

А Татьяна еще долго хранила в душе его слова, легко слетевшие с губ: «Домой вернусь…» Сколько в них тепла, до сих пор не познанного ею!

На следующий день Татьяна с Дашей отправились на рынок за продуктами. Но вначале Татьяна решила зайти в администрацию. Она усадила Дашу в приемной, где та сразу же нашла общий язык с юной секретаршей, и вошла в кабинет Симакова.

– У меня очень важное дело, – сказала Татьяна после приветствия.

– Слушаю вас, – уставился он своими водянистыми глазками, в которых сквозило беспокойство.

– Я начну без предисловий. Дело в том, что опорочено честное имя моего деда, Федора Николаевича Кармашева. И насколько мне известно, вы приняли в этом самое непосредственное участие. Так вот, господин Симаков, я требую публичной реабилитации. Вы должны пойти к Авдотье Колчиной и честно признаться в оговоре Федора Кармашева. Кроме того, в местной газете необходимо напечатать соответствующую статью. Я понятно изложила суть дела?

– Нет. Не совсем понятно. – Симаков полез за платком, чтобы вытереть пот, градом льющийся, казалось, отовсюду, даже с ушей.

– Что вам не ясно?

– С какой стати я должен идти к какой-то Авдотье Колчиной? Я ее плохо знаю, практически совсем не знаю. Никаких дел с ней я не имел. При чем тут Колчина?

– Разумеется, другой реакции от вас я не ожидала. Поэтому заранее подготовилась. У меня с собой копия с одного старого документа, который, если его опубликовать, откроет односельчанам глаза на истину. Наверное, вы полагали, что переписать историю села заново можете единолично, причем в выгодном для вас свете? Достаточно лишь пролезть в народные депутаты, затем на место главы администрации, и дело в шляпе? Но факты, подтвержденные подлинными документами, уже не изменить. Взгляните на эту бумагу!

Симаков, вытирая физиономию платком, испуганно и торопливо начал читать протокол собрания партячейки. Когда он поднял глаза на Татьяну, она поняла: он совершенно деморализован. И такое ничтожество стоит у руля ее родного села, где родились и прожили жизнь дед с бабушкой, появились на свет ее родители!

– Что скажете, Симаков? Когда я показала этот документ своему дяде, Павлу Федоровичу, он с сомнением покачал головой, мол, с помощью шантажа действуешь, племянница. Но ведь это как посмотреть. Если это рассматривать не как шантаж, а как последнюю для вас возможность совершить благородный поступок? Кстати, вы можете возразить, мол, фамилия вашего деда в протоколе еще ни о чем не говорит. Но ведь я побывала лишь в областном архиве, где хранятся общедоступные документы. А если копнуть поглубже, например, в архивах НКВД?

Симакова будто током ударило. Он отшатнулся, побледнел, тяжело задышал. Татьяна мысленно обругала себя: «Кажется, переборщила. Еще не хватало инфаркта. Вот грех на душу!»

– Где у вас аптечка? – взволнованно спросила она.

Симаков вяло махнул рукой в сторону шкафа. Татьяна подошла к шкафу, открыла его и на верхней полке нашла коробку с лекарствами. Быстро накапав в стакан с водой валокордина, подала его Симакову. Тот жадно выпил, глубоко вздохнул, расслабленно откинулся на спинку стула.

– Я пойду, – сказала Татьяна, подходя к двери, – но разговор не окончен. Через день мы встретимся, и вы доложите, какие шаги предприняли для реабилитации Федора Кармашева. До свидания!

После семи, когда они с Дашей пекли оладьи прямо во дворе, поставив электрическую плитку на стол, пришел Виталий.

– Привет, хозяюшки! У-у, какая вкуснятина! Да еще со сметаной!

– Садись за стол, сейчас будем пить чай, – пригласила Татьяна.

– Но сначала вымойте руки! – строго сказала Даша.

– Ты прям как Мальвина, – расхохотался Виталий.

– Тогда вы – пес Артемон, – не задумываясь парировала Даша.

– Даша, это невежливо, – сделала замечание Татьяна, сама с трудом сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.

– Эх, женщины, женщины! Чего, кроме насмешек, от вас ждать?

– Тебе чай с молоком или с лимоном? – спросила Татьяна, взглянув на Виталия.

– С лимоном, – ответил он и опустил глаза.

– А вам оладьи с вишневым вареньем или земляничным? – спросила, в свою очередь, Даша, держа наготове блюдце и ложку.

– С земляничным, – улыбнулся Виталий. – Ну-у, меня давно таким вниманием не баловали. Я сейчас растаю от удовольствия.

Он взял румяный оладушек, положил на него немного сметаны, а сверху ложку земляничного варенья и отправил в рот целиком.

– М-м! Вкуснотища! А можно мне еще и на блины напроситься?

– Можно. Мы как раз завтра хочем, ой, то есть хотим печь блины с мясом и творогом, правда же, тетя Таня?

– Правда. Так что приходи. Всегда рады, – сказала с улыбкой Татьяна, прихлебывая чай.

После чая Даша убежала с мячом в сад, а Татьяна с Виталием сидели на крыльце, от которого вкусно пахло нагретым на солнце деревом. Они говорили о делах, которым сами же дали необратимый ход, и отступать назад теперь не имели права.

– Я ведь накануне вечером дежурил в Красном бору. Там есть куча валежника, в нее-то я и зарылся с фотоаппаратом. Гляжу: приехали два «зилка», с интервалом в сорок минут, вывалили мусор, а когда разворачивались, я и успел заснять их сзади. Номера видно четко, а также местность вокруг легко определяется. Пока еще не знаю, чьи это машины, но это дело времени. Узнаем.