Леди, будьте плохой - Кэндис Герн Страница 28

– Точная копия. Здравствуй, Тоби. Я рад познакомиться с тобой.

– Да, сэр. Я тоже, сэр.

Глядя на мальчика с лицом Мартина Флетчера, Рочдейл вдруг осознал, почему Джейн и ее дети оказались в Марлоу-Хаусе. Его сердце сжалось от боли. Он посмотрел на Джейн:

– Мартин?..

В ее темных глазах появилась печаль.

– Да. Он погиб в Альбуерре два года назад.

Рочдейл на мгновение закрыл глаза и попытался проглотить комок, вдруг застрявший в горле. Боже, он не хотел слышать этого. Наконец сказал:

– Прости, Джейн. Жаль, что я не знал. Жаль, что я не поддерживал связь. Как бы мне хотелось… – Как бы ему хотелось никогда не узнать, что стало с Мартином. И как же чертовски не хотелось чувствовать себя в ответе за его смерть. Конечно, это французская пуля или сабля оборвали жизнь его старого друга, но если бы фермам арендаторов не позволили дойти практически до разорения, Мартину вообще не пришлось бы идти в армию. Он был фермером, а не солдатом. Он должен был умереть в своей постели через много-много лет, окруженный внуками, слыша мычание коров, пасущихся на лугу.

– Ты ничем не мог бы помочь, Джон.

Рочдейл покачал головой, возражая против этих слов. Но что он мог сказать? Прости, что прожигал жизнь, в то время как Мартин был вынужден воевать в Испании, а его семье пришлось перебраться в благотворительное заведение?

– Тоби, Салли! Вы не покажете мне то, что посадили на этой неделе? – Грейс вышла вперед и, обняв за плечи обоих детей, повела их в другую часть сада. Забавно, Рочдейл почти забыл о ней. Должно быть, она решила, что им с Джейн есть о чем поговорить наедине, возможно, о вещах, которые причинят детям боль. Она не могла знать, что не было ничего более нежеланного, чем слышать рассказ о жизни Джейн и Мартина после Беттисфонта. – Я уже отсюда вижу иссоп, – сказала Грейс. – И даже чувствую его аромат. Пойдемте посмотрим.

– Она очень добрая леди, миссис Марлоу, – сказала Джейн, глядя, как Грейс уводит детей. – Замечательная женщина. Знаешь, здесь все существует благодаря ей. Не могу представить, что стало бы со всеми нами без ее помощи.

Наступила долгая пауза, во время которой Джейн смотрела на Рочдейла с оттенком ожидания в карих глазах, несомненно, надеясь, что он станет расспрашивать ее обо всех прошедших годах. Господи, как же ему хотелось убежать! Но он решил, что должен просто покончить с этим. Кроме того, если он не спросит Джейн о ее жизни, она наверняка станет расспрашивать о его.

– Что случилось, Джейн? Последнее, что я знаю, это то, что ты была с Мартином и его полком.

– Да, я несколько лет была с ним в армии. Это была хорошая жизнь, интересная. Знаешь, вместе с полком он ездил по всему свету. Салли, она родилась в Ирландии, а Тоби – в Германии. Но когда в Португалии стало совсем туго, Мартин настоял, чтобы я вернулась с детьми в Англию ради их безопасности. У него была небольшая сумма за добычу, захваченную в бою, и он снял нам однокомнатный домик в Кенсингтоне. Дом в городе был дороговат, но владелец приходился родственником одному из солдат, и поэтому нам удалось снять этот коттедж по разумной цене. Каждые несколько месяцев Мартин посылал нам все, что мог, на еду и обувь для детей. Но когда почти через два года он погиб, деньги закончились и мне пришлось содержать нас троих.

Она посмотрела на Рочдейла взглядом, полным извинения и сожаления, как будто гибель Мартина каким-то образом была ее виной. Рочдейл не сказал ничего – что он мог сказать? – но отчаяние в ее голосе ранило его, как нож в сердце.

– Я занималась стиркой и шитьем, – продолжала она, – но было трудно, действительно трудно прокормить троих. Когда я больше не могла платить за жилье, хозяин выкинул нас на улицу. Я нашла для нас другое место, поменьше, но было трудно найти работу. В конце концов, мы оказались в крошечной комнатке в Сент-Джайлзе и я собирала тряпье и распоротую одежду, но мне не удавалось выбраться из нищеты. Я волновалась, что дети попадут на улицу, станут жертвами бог знает чего. Я впала в отчаяние, да. Была готова… сделать все, что угодно, только чтобы поддержать детей.

Рочдейл снова закрыл глаза и едва сдержал стон. Она была готова продавать себя ради детей. Возможно, и продавала. Та милая веснушчатая девочка, которую он когда-то знал, продавала свое тело на улицах. В нем закипел гаев.

– А потом мне рассказали об этом месте, – продолжила она, – и что как вдову солдата меня обязательно примут. Я каждый день благодарю Бога за Марлоу-Хаус каждый день. Мне страшно подумать, что стало бы со всеми нами, если бы мы не приехали сюда.

Так же, как и ему. Боже. Теперь он действительно понимал, что здесь делала Грейс. Она совершенно буквально спасала жизни.

Рочдейл в тот же момент решил удвоить сумму, которую планировал дать ей. Но больше не приедет сюда, чтобы посмотреть, как Грейс потратила ее.

– Мы стараемся не думать о тех тяжелых временах и о том, что могло бы случиться. Здесь нас учат смотреть вперед, в лучшее будущее, и, видит Бог, они делают столько, что кажется, будто все плохое позади.

– У тебя есть место, где обосноваться, когда вы уедете отсюда? – спросил он. – Они нашли для тебя какую-нибудь работу? Хоть что-нибудь?

– Пока нет, но все будет хорошо. Они не позволяют семье покинуть Марлоу-Хаус, пока не убедятся, что ситуация благополучно разрешена. Я видела много семей, уезжающих отсюда с великолепными перспективами. Наше время придет.

– Я… я найду место для тебя и детей, Джейн. – Слова вырвались раньше, чем он смог остановить их. О чем он думал? У него не было ни малейшего желания связываться с кем-то из далекого прошлого. С кем-то, кто напоминал бы, как низко он пал по сравнению с жизнью, которую когда-то знал. Но ведь есть способы предпринять что-то, не вмешиваясь в это лично. Он мог бы передать это дело своему управляющему, а сам держаться в стороне.

– Беттисфонта больше нет, – сказал он, – но у меня есть другие возможности. Я найду что-нибудь. Обещаю.

Она протянула руку и робко положила ее ему на рукав, потом отдернула.

– Джон, ты не обязан помогать нам. Ты не отвечаешь за нас.

– Позволь мне это сделать, Джейн. Я должен это Мартину, тебе и детям. – Его взгляд упал на мальчика, стоящего рядом с Грейс, явно скучающего в этом саду и подскакивающего от бурлящей в нем энергии. Тоби все время тайком поглядывал через плечо на незнакомого аристократа, но отворачивался, смущенный, когда Рочдейл ловил его взгляд. – Боже мой, смотреть на Тоби – это все равно что снова видеть Мартина.

Она улыбнулась:

– Я знаю. И я благодарна за это. Я никогда не забуду лицо Мартина, потому что каждый день вижу его в Тоби.

– Я отправлю его в школу. И Салли тоже. – Опять слова вырвались раньше, чем он понял, что собирается произнести их. Похоже, он был так потрясен, снова увидев Мартина в лице его сына, что все рациональные мысли вылетели из головы. У Рочдейла не было желания связываться с семьей Флетчеров. Но он был состоятельным человеком, пусть даже большая часть его состояния и приобретена игрой, и казалось неправильным не помочь этим людям, этой женщине, которую он знал девочкой и которая была замужем за его другом. – Мне хочется позаботиться о детях Мартина, – сказал он. – С хорошим образованием они смогут найти работу и обеспечивать себя. Позволь мне сделать это, Джейн. Я возмещу вам все, через что заставила вас пройти безответственность моего отца. Черт побери, мне бы хотелось отправить вас назад в Беттисфонт, но я так и не восстановил ни дом, ни фермы. Только конюшни.