Маленькая Леди и принц - Эстер Браун Страница 28

– Но ведь я почти не знаю Париж,– напомнила я. – Во всяком случае, знаю его гораздо хуже, чем Лондон. Пожалуйста, давай закончим о Ники и…

– Ничего, изучишь,– продолжал Джонатан. – Париж меньше Лондона. Ставку будем делать на иностранцев – англичан, американцев. Им важно найти людей, которым они могут доверять. Тех, кто говорит на их языке. Кто напоминает о доме, понимаешь?

– Да, но мне все равно понадобится французский, а он у меня оставляет желать лучшего,– сопротивлялась я. – Вдобавок я не уверена, что…

– Соланж найдет тебе хорошего репетитора,– перебил Джонатан. – Или даже сама будет давать уроки. Она и мне предложила ненадолго задерживаться после работы и беседовать на французском. – Он выразил всем своим видом, что очень признателен Соланж. – Таких организованных женщин, как она, я не встречал никогда в жизни. Если, конечно, не брать в расчет тебя.

– Ммм,– промычала я.

Вообще-то организованности мне недоставало, но я вечно делала для себя кучу пометок, напоминаний и списков. Впрочем, услышать, что жених обо мне такого мнения, было очень приятно.

– Но, дорогой, давай пока не будем углубляться в эти обсуждения. Ты точно не станешь возражать, если я возьмусь за это дело? Мне придется проводить с Николасом немало времени. Нас даже будут фотографировать вместе. Я потому так настойчиво уточняю,– быстро добавила я,– что в Нью-Йорке, когда я возилась с Годриком, ты был очень против.

«Был против» – слишком мягко сказано. Более взвинченным и взбешенным, чем в ту пору, когда я всюду сопровождала Годрика, я своего крайне сдержанного, совершенно взрослого Джонатана в жизни не видывала. А с Риком мы знакомы с тех времен, когда он был всего лишь угрюмым подростком.

Джонатан на миг замер, опустил кусочек сахара в кофе и принялся размешивать.

– Годрик – совсем другое дело.

– В каком смысле?

– Тогда мы не были помолвлены. Теперь же я почти уверен, что ты не переметнешься к Николасу, несмотря на то, что он принц. – Его серые глаза посерьезнели. В какое-то мгновение в них промелькнула трогательная уязвимость, отчего у меня потеплело на сердце. – Ведь… правда?

– Разумеется, правда! – выпалила я. – То есть. Да, многие женщины нашли бы его симпатичным, Но…

Я чуть не добавила «мне он кажется отвратным», однако в моей голове сработал детектор лжи и звякнуло Нельсоново «дзинь». Поэтому я произнесла нейтральное:

– Сделать из него истинного джентльмена будет очень и очень непросто. Например, придется всякий раз одергивать его, когда он за ужином будет писать сообщения подругам или друзьям А насчет бабушки и ее желания помочь Александру… – Я развела руками. – По-моему, она решила, что я уже сказала «да». Однако, если ты думаешь, что это повлечет за собой хоть малейшее ухудшение в наших отношениях, я наотрез откажусь.

Джонатан изогнул бровь, и мне показалось, что я неверно его поняла.

– Может, мне даже хочется дать тебе волю и убедиться в том, что ты не уйдешь от меня ни при каких обстоятельствах.

– Джонатан! – воскликнула я.– Прекрати!

– Хорошо, хорошо. Только у меня одно условие,– сказал он. – Когда будешь встречаться с этим принцем, пожалуйста, надевай парик.

– Парик? – У меня глаза полезли на лоб.

– Да,– со всей серьезностью произнес Джонатан. – Чтобы я знал: с принцем Милочка, а не моя Мелисса. Это будет означать, что ты работаешь и не принимаешь его всерьез. А потом, когда ты справишься с задачей и получишь деньги, мы вместе выбросим парик в Ла-Манш. По рукам?

Я в нерешительности посмотрела на него. Он замер в ожидании. По моим рукам пробежал приятный холодок. Моя Мелисса. До чего же здорово!

«Он что, требует избавиться от парика? – прозвучал голосок у меня в голове. – Что он имеет в виду?»

Я была не готова взять и убить Милочку. Раз и навсегда.

В общем и целом мой Джонатан – настоящий предел мечтаний, напомнила я себе. Любит меня, более того, уважает мое стремление быть независимой, самовыражаться в работе.

Но выбросить парик в Ла-Манш? Его ведь можно просто снова убрать в коробку…

– По-твоему, я должна закрыть свое агентство? – спросила я, чтобы не оставалось вопросов.

– Гм, да. – Во взгляде Джонатана мелькнула досада. – Посмотри на вещи трезво, Мел. Ты не сможешь вести дела из Парижа!

Наверное, мое лицо исказилось от испуга, потому что Джонатан поспешил добавить:

– Я не прошу тебя оставить работу. Хочу всего лишь, чтобы ты работала в Париже, вместе со мной. Чтобы мы стали одной командой. Так будет лучше для нас обоих. Это моя мечта. Я подумал, тебе эта идея тоже придется по вкусу.

Он взглянул на меня глазами побитой собаки, став совершенно не похожим на обычного себя – уверенного и чуть высокомерного. Последние капли моих сомнений смыло волной раскаяния. В конце концов, и ему придется оставить блестящую карьеру и начинать с нуля, подумала я. Неужто это не доказательство его любви ко мне? Рисковать нам придется обоим.

Но офис я все равно выкуплю. Пусть это будет моим свадебным подарком. Любовное гнездышко для нас двоих в Лондоне.

– Конечно, мне тоже по вкусу твоя затея,– сказала я, наклоняясь над столом и беря его за руки. – Она просто замечательная!

Наутро, позавтракав в постели в гостиничном номере в Мейфэре, мы отправились за город. Должна признаться: хоть я и не из тех женщин, которые готовы сюсюкать с маленькими день и ночь, я среди недели съездила в «Бейби кэп» и в «Пети бато», купила безымянному пока малышу Макдональду несколько обнов и ждала встречи с большим нетерпением.

Когда мы ехали по загородным дорогам под солнцем и всевидящими взорами богов, я, смакуя тепло Джонатановой руки, лежавшей на моем колене, испытывала непривычное чувство: мне хотелось поскорее очутиться дома.

Чувство испарилось, как только мы подъехали к имению Ромни-Джоунсов. Едва выйдя из машины, я услышала детский плач. То был даже не плач, а надсадный и требовательный дикий вой. Представив себе, что эти звуки издает ребенок Эмери, я содрогнулась.

Джонатан обнял меня и пожал мое плечо.

– Настроение сразу упало, угадал?

– Не то чтобы… – ответила я. – Просто я понятия не имею, как его успокоить. Эмери, насколько я понимаю, тоже.

– Не успеешь ты взять его на руки, как он притихнет,– заверил Джонатан. – Он же мужчина, верно? С нашим братом ты всегда справляешься без особых проблем. – Он снова легонько сжал мое плечо, наклонился и быстро поцеловал меня в шею. – Между нами говоря, когда на прошлых выходных я увидел тебя с ребенком на руках… – Он поводил по моей шее носом. – Всерьез призадумался.

Я вновь содрогнулась, но на сей раз от удовольствия и не без радости поразмыслила бы о думах Джонатана, если бы в эту минуту не распахнулось окно на втором этаже нашего увитого плющом дома и в нем не показалось мамино лицо.